Шрифт:
Наконец, истории наши иссякли, – по крайней мере, те, которые мы готовы были обнародовать. Я очнулся и оглядел кафе. В зал набилось не меньше сотни человек. И, похоже, каждого из них связывала с моим седовласым другом своя ниточка. Чем больше я об этом думал, тем больше поражался.
Откровенно говоря, я терялся в догадках. Что все это значит? Как Джонс умудрялся появляться там, где был нужнее всего, и исчезать, словно растаяв в воздухе? Однако очевидно, что во всем этом есть некая закономерность, – этого отрицать нельзя. Джонс всегда появлялся там, где кто-то отчаянно нуждался во вразумлении, помощи, поддержке, мудром слове. Там, где было нужно особое участие. Именно это объединяло всех, кто нынче утром собрался вокруг старого потертого чемоданчика. Именно так Джонс появился и в моей жизни.
Я обвел глазами присутствующих. Я знал, где каждый из них работает. Сейчас было одиннадцать утра, значит, почти все не пошли на работу. Кто-то не открыл контору, кто-то не отвел детей в школу – да, в кафе было немало родителей с детьми.
Я вновь посмотрел на часы, потом – вопросительно – на Полли. Она склонила голову набок и едва заметно пожала плечами.
– Итак, никто из присутствующих не знает, как связаться с Джонсом, – подытожил я. – Верно?
Никто не ответил.
– У кого-нибудь есть соображения, куда переслать его чемодан, чтобы он вернулся к владельцу?
Снова молчание.
– Если никто не возражает, – осторожно начал я, – то, думаю, мы должны решиться и открыть чемодан. Он не заперт, взламывать замок не потребуется. Давайте проверим, вдруг внутри есть что-то, что наведет нас на след. Может, адрес…
Заручившись общим согласием, я в полной тишине повернул чемоданчик к себе и надавил на защелки. Все затаили дыхание. Защелки слегка заскрипели, и чемоданчик открылся примерно на полдюйма.
На стол выпал маленький пакетик с семенами. Такие продаются по 59 центов. Все зрители вытянули шеи, привстали, стараясь разглядеть содержимое чемоданчика. Я взял пакетик, внимательно рассмотрел его, поднял повыше, чтобы все видели. Обычный бумажный пакетик семян, величиной не более игральной карты. Такие пакетики каждому знакомы – они продаются в любом магазине садовых товаров. На пакетике значилось, что внутри – семена бархатцев.
Кто-то из любопытствующих пробился к столику, оперся о край, чемоданчик накренился, и на столешницу выскользнуло еще два пакетика с семенами. Только в них, судя по надписям, были семена томатов и львиного зева.
Я показал публике и эти пакетики. Потом передал их Теду, стоявшему рядом.
– Давай, открывай чемодан целиком, – поторопил тот.
Я откинул крышку. Внутри не было никаких разгородок на отделения, и весь чемодан был до краев полон пакетиками с семенами, – яркими разноцветными пакетиками. Чемодан был набит ими так плотно, что теперь они разлетелись по столу, а несколько штук упало на пол.
Я поспешно перебрал их. Огурцы. Маргаритки. Незабудки. Олеандр. Вереск. Цинния. Окра. Арбуз. Турнепс. Лилии. Герань. Тыква. Ирис. Кабачок. Вьюнок. Дыня.
Колокольчики. Судя по всему, чемоданчик вмещал несколько сот пакетиков с семенами, а уж сколько тут было разновидностей, не берусь сказать.
Ошеломленные и недоумевающие, мы столпились вокруг стола, приглушенно переговариваясь и перебирая пакетики. Наконец Дэйв Уинк вытащил с самого дна чемоданчика простой белый конвертик. Вновь наступило молчание. Дэйв оглядел наши лица, прочел на них одну и ту же немую просьбу и бережно вскрыл конверт. Извлек на свет сложенный листок бумаги, развернул, показал всем, потом сказал:
– Записка. От него. – Протянул листок мне и предложил: – Прочтите-ка вслух, Энди, чтобы все слышали.
Я взял листок и, услышав в зале несколько нервных смешков, улыбнулся. Да, рука у меня дрожала, это многие заметили. Листок был исписан аккуратным, хотя и шатким почерком пожилого человека. Я начал читать вслух.
Дорогие мои друзья!
Много времени провел я среди вас, и люблю каждого из вас больше, чем вы в силах вообразить. Даже когда вам казалось, будто я ушел, и вы не ощущали моего присутствия, я был среди вас – пристально наблюдал за вами и переживал за вас.
Отпущенный вам земной срок – это щедрый дар, который нужно использовать мудро. Не тратьте попусту слова и мысли. Помните о том, что даже простейшие поступки играют в вашей жизни огромную и важную роль, а последствия их будут длиться вечно.
Думаю, больше вы меня не увидите – во всяком случае, здесь, в этом городке. Но поверьте: семена, которые я посеял в ваших умах и сердцах, помогут вам идти вперед. Это семена мудрости. Той самой мудрости, которую я еще называю зоркостью, свежим взглядом и широким кругозором. Когда в будущем вы столкнетесь с испытаниями и трудностями, то обнаружите, что эти простые семена мудрости драгоценнее любого жемчуга и злата.
Конечно, когда наступает час испытаний, большинство людей ищет ответ на вопрос «что делать». Иногда этот ответ приходит сразу же, но, чтобы его различить, нужна зоркость и свежий взгляд. Многие из вас уже сталкивались с подобным. Но теперь вы все владеете секретом, который большинству людей неведом. Многие не получают ответ в час испытаний просто потому, что зачастую конкретного ответа попросту нет!
Когда приходят сложные времена, человек как никогда отчаянно нуждается в зоркости и мудрости. Потому что именно зоркость и мудрость даруют нам душевный покой. Покой же помогает яснее мыслить. Ясность мысли порождает новые, свежие идеи. Ну, а из идей вырастает тот самый ответ, который вы ищете. А потому постарайтесь, чтобы мысли ваши всегда были ясны, а душа чиста. Зоркость так же легко потерять, как и обрести.
Я оставил всем вам эти семена, чтобы они кое-что вам напоминали. А именно: вы должны тоже заронить семена зоркости и мудрости в души и умы тех, кто встречается вам на жизненном пути. Тем самым вы отдадите мне дань памяти и признательности.
Я вовсе не ухожу. Я буду с вами. Лучшее, конечно, впереди.
Джонс.Когда я дочитал, минута-другая прошла в молчании. Затем присутствующие принялись по одному, по двое подходить к чемоданчику. Они перечитывали записку, понемногу брали семена и уходили – на работу, в школу, по делам. Когда в кафе осталось лишь несколько человек, мы разобрали оставшиеся пакетики и поделили их между собой.
С того самого дня насчет чемоданчика заключено некое соглашение. Он переходит из рук в руки. Иногда Тед держит его у себя на почте, чтобы желающие могли посмотреть на эту реликвию и потрогать ее. Потом чемоданчик забирает Аль в кафе «Пончик» – на некоторое время, после чего чемоданчик переезжает к Теду и Кэтрин в «Радугу красок». Я знаю, что несколько недель чемоданчик пробыл у Нэнси в «Рыбке-улыбке», а потом какое-то время хранился у Роберта Крафта при гольф-клубе. Я даже видел его рядом с прилавком в местной аптеке у Тома.
А что же я? Время от времени я ловлю себя на том, что пристально всматриваюсь в какого-нибудь загорелого седовласого старика. Наверно, надежда вновь увидеть Джонса не иссякнет в моем сердце никогда. Но гораздо чаще я улыбаюсь, потому что вижу стебли кукурузы, растущей у почтового ящика, или арбузы в чьем-нибудь палисаднике. Теперь в нашем городке куда ни пойди – повсюду растут, цветут и плодоносят напоминания обо всей этой истории. Мы посадили семена из старого кожаного чемоданчика, и они пошли в рост, – точно так же, как пошли в рост семена в наших умах и душах. Эти семена тоже дали плоды: уверенность в том, что если внимательнее, зорче и мудрее смотреть на себя и окружающих, это поможет собраться с силами, начать жизнь с чистого листа и достигнуть новых высот. Ведь лучшее, конечно, впереди. Это знание – щедрый дар, дар зоркости, который мы получили от старика по имени Джонс.