Вероятно, Мариэтту Сергеевну можно извинить. Если эти обстоятельства и подробности неизвестны, не зафиксированы, так сказать, в записках или устных воспоминаниях, то не выдумывать же их, не брать с потолка и не высасывать из пальца.

Например, известен эпизод из жизни Художественного театра, равно как и Михаила Булгакова. Булгаков написал пьесу «Батум» — о молодом Сталине, о начале его революционной деятельности. Пьеса готовилась к постановке. Труппа поехала в Кутаис и Батум «изучать на месте материал». Однако в Серпухове их догнала телеграмма:

«Надобность поездке отпала возвращайтесь Москву». Сталин запретил ставить спектакль, несмотря на то, что пьесу считал хорошей. Позднее стала известна редакция запрета: нельзя такое лицо, как Сталин, делать романтическим героем, нельзя ставить его в выдуманные положения и вкладывать в его уста выдуманные слова. Ну, что же, как ни относись к Сталину, но, пожалуй, в его рассуждении был резон.

Так или иначе, но, сообщив читателям о рождении младенца Володи, Мариэтта Сергеевна оставляет его своим авторским вниманием и на протяжении более чем трехсот страниц рассказывает о чем угодно, только не о детстве будущего Владимира Ильича.

Тут и проблемы образования в России (ведь Илья Николаевич был учителем), тут и описание первой промышленной выставки в Москве (1872 г.), тут и — неизбежно и, быть может, невольно — стремительность роста, развитие тогдашней России: «Занесите для точности: ровно двадцать лет назад у нас в России было 1126 верст оптического телеграфа и 320 верст электрического. Записали? А теперь в наше время. Год 1872.

Сейчас мы имеем: 46709 верст государственных линий при 91 730 проводах и 576 станциях… Вот так», — это разговаривают персонажи.

«— Здорово растем! В нашем уезде тоже открывается телеграф, — вдруг, неожиданно для всех, поднял голос Вася Шаповалов».

Однако телеграф телеграфом, рост ростом, но надобно, притомившись экскурсируя по выставке, и поесть. Мариэтта Сергеевна с ее похвальной дотошностью рассказывает, как и что ели на выставке.

«…рассаживались на скамьях вдоль дубового стола, а хозяин заботливо подкладывал под них малиновые подушки, покуда официанты, одетые „добрыми молодцами“, в длинных фартуках, сафьяновых сапожках и сплошь кудрявых русых париках с неимоверными завитушками, широко осклабливая рот в улыбках, вносили и выносили „чары с медом“. — Чевкин развернул перед гостями длинный свиток меню… В меню мастер-повар предлагал:

„Закуски: Балык, свежепросоленная осетрина, провесная белорыбица, свежепросоленные огурцы. Икра зернистая. Икра паюсная.

Масло сливочное, редька, сыр.

Горячее: Уха стерляжья с налимовыми печенками.

Пироги: Расстегаи.

Мясное: Лопатки и подкрылья цыплят с гребешками и сладким мясом.

Зелень: Цветная капуста с разными приправами.

Рыбное: Разварные окуни с кореньями.

Жареное: Поросенок с кашей. Мелкая дичь с салатом.

Сладкое горячее: Рисовая каша с орехами.

Ягоды: Клубника со сливками.

Сладкое холодное: Мороженое сливочное и ягодное.

Плоды: Персики, сливы, ананас, вишни, корольки. Кофе, чай.

Русское угощение: Орехи волошские, каленые, кедровые, грецкие, миндаль, американские. Изюм и кишмичь. Пастила и мармелад.

Пряники мятные.

— Боже мой! — только и мог сказать про себя Федор Иванович, дочитав длинный список…“»

Описаны в этой части учительские съезды (даже одна большая глава так и называется — «Учительские съезды»). Описаны инспекторские поездки Ильи Николаевича по губернии, его соображения об улучшении школьного дела в России. Введены в повествование многие и многие персонажи, введена даже небольшая романтическая история между неким Чевкиным и некоей Липочкой, и как Чевкин возил ее на извозчике из Москвы в Раменское (четыре часа езды), и много-много всего на четырехстах сорока страницах.

Вторая часть тетралогии (со стр. 129 по 437) названа «Первая Всероссийская. Роман-хроника» (это о выставке). А герою тетралогии в это время всего два годика. Так что сама заданность второй части исключала участие в ней Володи Ульянова. Что можно написать о двухлетнем ребенке? Можно, но не 310 страниц. Он, конечно, иногда упоминается, но эти упоминания занимают в общей сложности 2–3 странички.

С тем большим нетерпением взялся я за третью часть эпопеи.

Взялся и не поверил своим глазам. Ведь эта часть должна была содержать всю биографию Владимира Ильича от детства до смерти, ибо дальше, в четвертой части, лишь «Уроки Ленина», то есть о том, как Мариэтта Сергеевна вступала в партию в годы войны, рассуждения о том, какими качествами должны обладать агитаторы и пропагандисты, верные ленинцы, коммунисты, большевики.

Это все гарнир, а основная часть блюда, сам «бифштекс», кровавый «бифштекс», приходился композиционно на третью часть эпопеи. Но, увы, третья часть содержит в себе 16 (шестнадцать) страничек текста и называется — «Билет по истории» с подзаголовком «Эскиз романа». Эскиз, но не сам роман. Много ли можно рассказать на 16 типографских страничках? Правда, сама Мариэтта Сергеевна делает оправдательную оговорку. Вот она:

«Но как образовалась индивидуальность Ленина, какими внутренними бурями и переживаниями из четвертого ребенка многодетной семьи директора народных училищ Ульянова вырос на все века и народы гений революции, совершенный по своей цельности и типичности характер большевика?