— Виктор Елисеевич, почему бы нам не сделать стандартные бланки заявлений: на отпуск, на путевки, на материальную помощь? Выложим их в сеть, а сотрудники по необходимости смогут заполнить нужный и распечатать его. Можно самим создать соответствующие шаблоны, можно взять готовые из бухгалтерских или правовых программ, — предложила кадровику Светлана.

Порошин отвлекся от какой-то бумаги, которую изучал с явным неудовольствием.

— Идея, конечно, хорошая, но кто этим займется? — осторожно одобрил кадровик. — Бухгалтерия наша и без того стонет, что у них работы невпроворот, и нужны еще люди, к компьютерщикам лучше не соваться – будет тот же самый разговор, но уже на повышенных тонах, и все будут жаловаться на маленькую зарплату.

— Я могу сделать такие бланки, — улыбнулась Света, — но вы обязательно их посмотрите и сделаете свои замечания.

Порошин снял очки и внимательно начал разглядывать девушку.

— Редчайший случай в наши дни, когда человек не отбивается всеми способами от работы, а по собственной инициативе делает что-то!

— Виктор Елисеевич, это я предлагаю из чисто эгоистических соображений, — Светлана рассмеялась, — сил нет иной раз разбирать чью-то писанину, да еще с орфографическими ошибками!

В дверях появился Сергей Томский. Кадровик, увидев его, просто подскочил в своем кресле.

— Сегодня все сговорились, не иначе! Я обязательно поговорю с руководством насчет нового графика для первой группы. Отдыхать не хочет никто, все рвутся на работу, так пускай работают!

— Сергей, что случилось? — Светлана увела Томского все в тот же конец коридора и там, остановившись у окна, озадаченно посмотрела на Сергея, который всегда выглядел довольно пасмурно, но в тот день у него был особенно хмурый вид. — Почему ты пришел?

— Я своего парня в Песчаное отправлял и решил зайти. Вчера хотел поговорить с тобой, но как-то не получилось. — Сергей слегка улыбнулся, но тут же вновь помрачнел.

— Что-то настолько срочное, что ты не мог дождаться завтрашнего дня?

— Завтра меня опять кто-нибудь опередит, а сегодня ты свободна от работы с нашей группой, — оглянувшись по сторонам, ответил Томский и вдруг спросил: — Зачем Илья к тебе приходил? Ты знаешь, что у него с Денисом конфликт произошел?

— Знаю, — кивнула Света, — у меня обе стороны этого конфликта уже побывали.

— Они все тебе рассказали?

Светлана поразилась преображению Томского – вопрос был задан холодным, резким тоном, глаза глядели строго, пресекая всякую попытку уйти от ответа. Лицо Сергея изменилось, с него начисто исчезли какие-либо эмоции, которых и раньше-то было немного, губы сжались настолько плотно, что побелели.

— Достаточно, — коротко ответила она.

— А они сказали тебе, что я тоже там был? — все так же жестко спросил Сергей. — Что я стоял и смотрел на них и ничего не предпринял, чтобы погасить конфликт, а разнимать ребят пришлось командиру.

— Ни тот, ни другой ничего мне об этом не сказали, — покачала головой девушка.

Томский описал произошедшее во всех деталях, больше делая упор на своем бездействии и упрекая себя за это. Света подумала, что за каких-то пять минут этот вечный молчун сказал больше, чем за два месяца.

— Сергей, я не пойму, в чем ты-то виноват? Денис и Илья сцепились между собой и на твои увещевания вряд ли обратили бы внимание.

— Я мог бы не допустить этого конфликта, — сухо ответил Томский. — Ты ведь помнишь, где я работал, кое-чему меня учили: и психологическим приемам, и физическим, так что я мог остановить их на любой стадии, но не сделал этого, потому что, честно признаюсь, думал о тебе, а о ребятах как о своих соперниках.

Светлана пораженно посмотрела на него:

— Сергей, вот от тебя я этого никак не ожидала!

— Почему? Я, по-твоему, не мужчина? — Томский, как показалось Свете, обиделся. — У меня не может быть естественной реакции на молодую красивую женщину? Я так же, как и все остальные ребята, с ходу был покорен твоей красотой, умом, умением владеть собой! Что тебя так удивляет? Неужели ты думаешь, что никто не мечтает о тебе, не хочет тебя? Почему я должен оказаться исключением?

Девушке стало не по себе.

— Я разве давала кому-либо хоть малейший повод видеть во мне охотницу за женихами или искательницу приключений? Разве не может быть отношений, не замешанных на сексуальной почве? Получается, что в мужском коллективе может работать только женщина старше семидесяти лет в очках с толстыми стеклами и со слуховым аппаратом или тетка двухметрового роста, ничем не отличимая от мужчины, которая любому ухажеру может свернуть челюсть! Мне в парандже ходить, чтобы ни у кого не возникало желания потискать меня где-нибудь в укромном уголке?