В общем, Кори все-таки стала рассказывать, с чего начала, и сама не помнит, пока наконец не заметила — отец слушает очень внимательно. Он, затаив дыхание, ловил каждое ее слово, Кори от неожиданности осеклась. На его лице отразилась такая сила и такая ярость, что казалось, сейчас он способен на все.

Кори ничего не утаила, рассказав и о вчерашней угрозе Люка. Филипп напрягся, не понятно, о чем он сейчас думает. Впрочем, вскоре все прояснилось, и если бы не трагический пафос его слов, они звучали бы нелепым фарсом.

— Только скажи мне, что делать, — мрачно проговорил он. — Просто скажи, и я все сделаю.

Кори раздраженно стиснула зубы. Итак, решение снова за ней. Боже, она так устала от свалившейся на ее голову ответственности. Он как ребенок и точно так же говорил то, что думает. Он действительно сделает все, о чем она попросит. Но сам он не в состоянии взвалить на себя этот груз.

— Ну, можно начать, — осторожно проговорила Кори, — скажем, с рассказа о том, что Люк Фитцпатрик имеет против тебя.

— О, это связано с моей женой, — вздохнул он. Он обличал Октавию страстным тоном, искренне и столь трогательно, что Кори чуть не прослезилась.

— Но есть что-то еще, так ведь? Должна быть причина подобного поведения с Аннализой и со мной.

— Я действительно понятия не имею, — беспомощно развел руками Филипп. — Бог знает, как бы я сам хотел выяснить.

Кори, стараясь придать голосу жесткость и уверенность, произнесла:

— До какой степени надо тебя ненавидеть, чтобы так мучить. Ведь в конце концов мы твои дочери. Пожалуйста, скажи: в чем дело?

— Я ничего не делал, Кори. Клянусь! Ничего. Я знаю только, что он всячески терроризирует мою семью. С того самого момента, как мы стали партнерами. Я не хотел вовлекать тебя в эти дела, боялся, что, прознав, кто ты, он начнет преследовать и тебя.

— Но вот сейчас ты здесь, — заметила Кори, — ты пришел. Что изменилось?

Филипп наклонился, и Кори приготовилась услышать еще одно душераздирающее признание.

Он помолчал, потом спросил разрешения взять ее за руку. Кори потянулась к нему, и прежде, чем Филипп успел ей что-либо сказать, их увидела Октавия.

Последствия были столь ошеломляющи и внезапны, что Кори застыла на месте как вкопанная. Никогда раньше Кори не слышала такой отборной брани. И ни разу не сталкивалась со звериной злобой. Октавия набросилась на Филиппа с кулаками, и, сбросив с себя оцепенение, Кори кинулась на его защиту.

— Убери свои руки, сучка! — зарычала Октавия. — Убери от меня свои грязные руки. Проститутка! — вопила она приближающимся официантам. — Проститутка в «Ритце»! Почему вы позволяете таким мерзавкам переступать порог?! Выгоните эту суку…

— Заткнись, — прошипела Кори. — Закрой рот, пока я тебе не двинула!

— Она угрожает! — завизжала Октавия. — Угрожает насилием! Она имеет наглость угрожать мне, а сама пытается вытянуть из моего мужа деньги…

Филипп вскочил.

— Октавия! — рявкнул он. — Немедленно возьми себя в руки!

К удивлению Кори, он потащил Октавию к выходу.

Совершенно ошарашенная, Кори смотрела им вслед: внезапная напористость Филиппа поразила ее больше, чем взрыв Октавии. Подошел официант и, тронув Кори за руку, спросил, чем может быть полезен. Кори огляделась, увидела устремленные на нее взгляды, в ушах вновь зазвенел голос Октавии. Кори поспешно расплатилась и заторопилась домой.

Рано утром без ведома Кори Филипп пошел в полицию и все выложил о Люке. Весьма довольный собой, он покинул участок, но знал бы он, как путано и сумбурно все изложил! После его ухода инспектор Радклиф и детектив Арчер решили, что отец как-то замешан в любовных проблемах двух дочерей и Фитцпатрика. Тем не менее позвонили Люку и попросили явиться.

— Не могу поверить! — бушевал Люк, узнав о заявлении Филиппа Дэнби. — Я вам уже говорил, что ничего не знаю о Бобби Мак-Ивере и об убитых, кроме того, что вы мне сами сообщили. А не рассказывал о Дэнби я только потому, что он отец одной из девушек, которую я люблю…

— Интересно, которая? — поддел Радклиф.

— Аннализа Капсакис.

— Но если у вас были подозрения, Люк, — продолжил Радклиф, — надо было заявить. Это преступление — скрывать информацию.

— Я же пытался сделать все возможное, чтобы человек сам пришел с повинной. И он пришел, не так ли? Благодаря мне, учтите!

Радклиф ждал продолжения.

— Слушайте, — Люк быстро откинул волосы со лба. — Я не хотел ничего говорить, но похоже, семья в самом деле ненормальная. Если бы не Аннализа, я бы вообще порвал с ними. Черт, ведь из-за них я просто могу рехнуться. Знали бы вы хотя бы половину…