Средневековые раввины спорили, как быть детям, если родители не одобряют их выбор брачного партнера. Следует ли из заповеди «чти отца и мать свою», что дети должны рвать со своими возлюбленными? Раввины решили, что в этом случае дети имеют право игнорировать мнение родителей. Как рассуждал один средневековый раввин, если ребенок разорвет отношения с любимым и вместо этого женится на том, кого ему навязывают родители, то вскоре возненавидит своего супруга. Принудительный брак с ненавистным супругом равносилен принуждению родителями ребенка к нарушению заповеди Торы «люби ближнего своего, как самого себя». А как сказано, родители не вправе принуждать детей нарушать Тору.

Даже во времена, когда браки устраивались родителями и согласия детей (особенно дочерей) никто не спрашивал, Талмуд предписывал, что «отец не может выдавать дочь замуж в малолетнем возрасте. Ему следует подождать, пока она вырастет и скажет: «Я хочу за такого-то» (Кидушин, 41а). То, что многие евреи нарушали это правило и устраивали браки своих детей с неизвестными им юношами, было признано средневековыми комментаторами нарушением еврейского закона.

Что касается обязанностей родителей перед детьми, самая главная из них – научить детей Торе. Отец должен учить сына ремеслу: «Тот, кто не обучает сына ремеслу, – гласит Талмуд, – тот учит его воровству» (Кидушин, 29а, 30б). Мудрецы понимали, что, если человек не знает честных путей для заработка, он обратится к нечестным. В современном мире, где женщины тоже должны зарабатывать, родители несут те же обязательства и перед дочерьми.

Талмуд также обязует родителей обучать детей плавать. В древнем мире, когда путешествия совершались преимущественно по воде, это было очень важным для выживания. Сегодня эта заповедь означает, что родители должны обучить детей разным видам самозащиты. Автор книги «Традиционный еврейский дом» Блу Гринберг вспоминает, как группа подростков-антисемитов избила еврейских детей. Совет местного раввина был разумным, полностью соответствующим Талмуду: «Пришло время, – сказал он родителям, – обучать детей карате».

Одно из самых красноречивых еврейских высказываний о ценности человеческой жизни находится в необычном тексте: предостережении древнееврейского суда свидетелям по делам об убийстве. Вдобавок к обычным предупреждениям относительно лжесвидетельства судьи поясняют, почему Б-г создал сначала одного-единственного человека – Адама. «Чтобы научить вас, – предупреждаются свидетели, – что кто отнимет одну жизнь, согласно Торе, уничтожает целый мир, а кто спасет одну жизнь, согласно Торе, спасает целый мир» (Мишна, Санѓедрин, 4:5).

Мудрецы предлагают извлечь еще два этических урока из того факта, что Адам был создан именно один: (Б-г создал человечество через Адама) ради мира между людьми. Чтобы никто не мог сказать ближнему: «Мой отец был знатнее твоего (поскольку все произошли от одного праотца)». Далее, сотворение Адама «возвещает о величии Б-га, так как если человек делает монеты из одной массы, они все похожи друг на друга, но когда Царь Царствующих, Б-г, всех создает по образцу Адама, никто из них не идентичен другому». Сегодня же уникальность каждого из нас известна, наверное, только криминалистам, которые знают, что ни у кого, даже у близнецов, нет, например, одинаковых отпечатков пальцев.

Во многих изданиях Мишны это место изменено. «Кто уничтожает одну еврейскую жизнь, рассматривается Торой как уничтожающий целый мир, а кто спасает одну еврейскую жизнь, считается спасающим целый мир». Это изменение, на мой взгляд, неправомерно, поскольку бесконечная ценность человеческой жизни восходит к Адаму, а Адам не был евреем.

Эти представления об уникальности человеческой жизни имеют правовой, а не только нравоучительный смысл. Отсюда, например, следует, что спасение многих жизней за счет одной невинной не разрешено, поскольку и «многие» все равно не могут быть больше «бесконечности». В России этот принцип однажды лег в основу правового решения. Еврейский коммунист укрывался в своем родном местечке Дукоры, где мой дед, Ниссен Телушкин, был раввином. Все местные евреи знали, где прячется этот человек. Белые явились в синагогу, арестовали моего деда и еще девять человек, молившихся с ним, и объявили, что все будут завтра же расстреляны, если не скажут, где скрывается тот человек. И мой дед решил – в частности, исходя и из этой нормы Талмуда, – что раз этот человек не совершил убийства, но будет наверняка казнен, если его схватят, то доносить на него запрещается, даже если в противном случае угроза нависнет над жизнью многих. К счастью, белые были падки на деньги, и их удалось подкупить, чтобы задержанных евреев отпустили. К несчастью, человек, чью жизнь они спасли, был догматиком: когда коммунисты пришли к власти, он пытался закрыть синагогу моего деда.

Еврейское право в принципе относится ко всем евреям – нигде нет указаний, что оно обязательно только для раввинов. Но на практике правило посещения больных (на иврите бикур холим) сегодня соблюдается в первую очередь раввинами; совершать обход больных членов общины – одна из важнейших их обязанностей. Но на протяжении большей части еврейской истории этот важный завет рассматривался как обязательный для всех евреев. Еврейские общины даже создавали общества бикур холим, чтобы посещать всех больных.

В прошлом эта сегодня часто не соблюдаемая мицва приравнивалась к вопросам жизни и смерти. «Раби Хельбо заболел, – рассказывает Талмуд, – и никто его не посетил». Рав Каѓана упрекал мудрецов: «А разве не случалось, – напоминал он, – что один из учеников раби Акивы заболел, а мудрецы не посетили его? Поэтому раби Акива сам навестил его, и так как он велел (подмести пол) и вымыть, больной выздоровел. «Хозяин, – сказал (больной раби Акиве), – ты меня оживил». Раби Акива вышел и сказал: «Кто не посещает больных – проливает кровь» (Недарим, 39б – 40а).