– Никогда о нем не слышал.

– Ну, Ферре заходил за ним, чтобы идти в этот чертов птичник. Твой дядя возвращался поздно ночью, а потом ничего – до следующей пятницы. Больше я ничего не знаю, сынок.

Письма, привязанные к лапкам голубей… Даже если у дяди были странности, эта неожиданная страсть к пернатым показалась мне подозрительной. Но, похоже, у меня появилась зацепка. В тот же вечер я зашел в магазинчик в Борне, где раньше был гараж Этьена Ферре. Этот почтенный старикан жил теперь в спальном квартале в двух шагах отсюда. Тремя часами позже я нашел нужную лестницу и нужную дверь. Мне открыла маленькая девочка:

– Ты пришел на праздник бабушки и дедушки?

В гостиной человек двадцать всех возрастов сидели вокруг гигантского торта, на котором красовалась цифра пятьдесят. Этьен и Жозетта Ферре праздновали золотую свадьбу. Хотя я клялся, что зашел случайно, никто меня не слушал. Когда я отрекомендовался как племенник Луи, Этьен бросился мне на шею. Он сдержал слезы, когда я сообщил ему, что его старый приятель сыграл в ящик.

– Думаешь, он хоть словечком обмолвился, что ему было плохо? В этом весь Луи. Надо сказать, что за последние годы мы не слишком часто виделись. Когда похороны?

– Когда – могу вам сказать: в четверг утром, но пока не знаю где.

Малышка церемонно одарила меня куском торта с клубникой. До сезона клубники было еще далеко.

– Его последним желанием было, чтобы его похоронили рядом с птичником. Насколько я понял, вы с моим дядей посещали клуб любителей голубей каждую пятницу. Не могли бы вы просветить меня на этот счет?

Конец ознакомительного фрагмента.