Есть нехитрая воинская премудрость: человек, боящийся поражения, неизменно проигрывает наделенному волей к победе. Сам Фелл считал, что в отличие от большинства военачальников попросту очень расчетливо подходит к каждому сражению, стараясь обойтись наименьшими потерями. Это снискало ему любовь подчиненных и ревность завистников. Правда, завистников он тоже почти всех благополучно пережил.

Он вновь подумал об Индаро. Спаслась ли она?

Шагая вперед, Фелл не терял бдительности и довольно легко уклонялся от небольших вражеских отрядов, попадавшихся на пути. Разок ему пришлось распластаться в зарослях колючих кустов, пока совсем близко, радуясь одержанной победе, проходил отряд синекожих.

В ту ночь он неплохо выспался у подножия небольшого скального выхода и поутру двинулся дальше вполне отдохнувшим, только желудок жаловался на отсутствие пищи.

Он уже понадеялся, что скоро впереди замаячат знакомые стены, и начал прикидывать, а не сбросить ли вражескую форму, когда послышался слитный топот, быстро приближавшийся с юга. И как-то очень внезапно над низким взгорком показался отряд, шагавший прямо на него. Фелл приготовился объявить себя верным солдатом Города и при необходимости доказать это…

Однако перед ним оказался отряд синекожих. Семеро солдат и начальник на лошади. Когда они приблизились, он скроил обрадованную физиономию и поспешил навстречу.

Предводитель был мужчиной кислого вида, похоже из фкени: жесткое лицо разрисовано глубокими шрамами, как того требовал обычай племени, уши в зарубках.

– От какой части отбился, солдат? – хмуро спросил вожак, глядя с седла.

– От Десятой, – пробурчал Фелл.

Проведя год на Салабе, он знал неприятельские войска чуть не лучше своих собственных. Перед ним были пехотинцы; вряд ли они хорошо разбирались в коннице. Хотя что касается офицера…

– А разве Десятая не погибла в наводнении?

Длинная темная физиономия решительно ничего не выражала, но это была явно проверка.

– Никак нет, господин! – Фелл нахмурился, изображая недоумение. – Несколько лошадей мы потеряли, но люди все уцелели. Мы гонялись за городскими крысами и угодили в засаду. Меня, похоже, треснули по башке рукоятью меча. Очухался, смотрю – кругом никого… Хорошо, что вы повстречались! Я и то уж было решил, что на поганых крыс напоролся…

– Кто у вас предводителем был?

– Марло, – без запинки ответил Фелл.

– Твое имя, солдат?

– Пейтер Эдо, господин.

Начальник удовлетворенно кивнул и жестом велел ему присоединиться к маленькому отряду. Фелл занял место в хвосте, кивнув оказавшемуся рядом солдату. Однако расспросы, как выяснилось, были еще не окончены. Начальник повернулся в седле:

– Алдуса Эдо, однофамильца своего, знаешь?

– Никак нет, господин.

– Но он же второй по старшинству в твоей части, парень!

– Никак нет, господин, – упрямо повторил Фелл. – Должно быть, я его не застал.

Он не имел никакого понятия, удовлетворил ли такой ответ придирчивого командира. Фелл знал имена нескольких военачальников Десятой, почему, собственно, и выбрал именно эту часть, но ни о каком Алдусе Эдо ни разу не слышал. Начальник наградил его долгим взглядом, потом отвернулся и послал коня шагом вперед. Вот бы знать, удался ли обман?

– Хорошие сапоги попались? – спросил соседний солдат.

Это был рослый молодой парень с глазами старика и повязкой на шее. Он смотрел на ноги Фелла.

– В десять раз лучше наших. – Фелл понизил голос для крамольного признания. – Знаешь, я всегда стараюсь раздобыть обувку получше. Другие, они золотые зубы ищут и всякое такое, ну а я добрые сапожки присматриваю. Вот в этих, например, могу полсуток шагать, сидят, точно родные.

– У меня дружок обеих ступней лишился из-за скверных сапог, – подал голос еще один солдат.

Глаза у него были красные, воспаленные, он часто моргал.

– Интендантам точно враги приплачивают, – кивнул Фелл.

– Тебе тоже так кажется? – Солдат с удивлением посмотрел на него.

– По мне, правда святая.

Шедший впереди услышал их разговор и стал жаловаться на неудобный шлем. Фелл про себя усмехнулся. Солдаты одинаковы во всех армиях мира.

– А что у нас за начальник? – спросил он нового товарища, кивая на всадника.

Красноглазый откашлялся и сплюнул в пыль.

– Совсем его не знаю, – сказал он наконец. – Не уверен даже, что он вправду начальник. Просто мужик на лошади, который взялся нами командовать.