Гидеон был скрытным человеком, оберегающим свою частную жизнь. Хотя я не знала наверняка, а только догадывалась, с друзьями у него были крепкие отношения, но их было не так уж и много.

Я сжала его руку.

– Я хочу попросить Айерленд быть подружкой невесты.

– Ей понравится эта идея.

– А что нам делать с Кристофером?

– Ничего. Если повезет, он не придет.

Мой папа нахмурился.

– О ком вы говорите?

– О брате и сестре Гидеона, - ответила я.

– Ты не ладишь со своим братом, Гидеон?

Чтобы у папы не сложилось предвзятого отношения к мужу, я решила объяснить сама:

– Кристофер - нехороший человек.

Голова Гидеона повернулась в мою сторону. Он не сказал этого вслух, но я прекрасно поняла, он не хочет, чтобы за него отвечали.

– Он феерический засранец, - вставил свою реплику Кэри.
– Не обижайся, Гидеон.

– И мыслей таких не возникло, - пожал он плечами, а затем повернулся к моему папе.
– Кристофер видит во мне своего конкурента. Я считаю по-другому, но это его выбор.

Папа медленно кивнул:

– Это очень плохо.

– Пока мы обсуждаем свадьбу, - Гидеон мягко сменил тему, - мне будет очень приятно, если я оплачу ваши расходы на дорогу. Это даст мне возможность внести свой вклад, а для меня это очень важно.

Я глубоко вздохнула в надежде, что прямолинейность и тактичность моего мужа не оставят возможности моему отцу отказаться.

– Это очень щедро с твоей стороны, Гидеон.

– Это постоянное предложение. В течение часа, как только вы решите лететь, мы поднимем вас в воздух и отправим к месту назначения. Так будет проще для вас и Евы совместить ваши графики и максимизировать совместное пребывание.

Папа ответил не сразу.

– Спасибо. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Это, мягко говоря, расточительно, а я не хочу быть обузой.

Гидеон снял солнцезащитные очки, чтобы видно было его глаза.

– Для этого и нужны деньги. Все, что я хочу - это видеть, что ваша дочь счастлива. Облегчите мне задачу, мистер Рейес. Мы оба хотим, чтобы Ева улыбалась как можно чаще.

Стало очевидным, почему мой папа не любил, когда Стентон платил за что-либо. Мой отчим делал это не для меня, он делал это для моей мамы. Гидеон же руководствовался моими потребностями, принимая такие решения. Я знала, папа сможет с этим жить

Я поймала взгляд Гидеона и произнесла одними губами: «Я люблю тебя».

Он так крепко сжал мою руку, что стало больно. Но я не возражала.

Мой папа улыбнулся.

– Сделать Еву счастливой? Как я могу спорить с этим?

***

На следующее утро запах свежезаваренного кофе пробудил к жизни все мои чувства. Я моргнула, перед глазами был потолок спальни моей квартиры в Верхнем Вест Сайде. Сонно улыбнувшись, обнаружила возле кровати стоящего без рубашки Гидеона и уставилась на мускулистый торс и накачанный пресс.

Я заснула в его объятиях, но взглянув на него, одетого в пижамные штаны, в которых он спит дома, я поняла, что ночь я провела одна.

– Доброе утро, - пробормотала я, перекатываясь на свою сторону кровати, в то время как он снял свои штаны и оттолкнул их ногой.

Тот, кто говорит, что понедельник - отстой, никогда не просыпался рядом с голым Гидеоном Кроссом.

– Оно таким и будет, - сказал он, поднимая одеяла и скользнув на простыни со мной.

Я вздрогнула от соприкосновения с его холодной кожей.

– Ой!

Его руки обхватили меня, а губы коснулись моей шеи.

– Согрей меня, Ангел.

После того, как я с ним закончила, он был мокрый от пота, а кофе, который он принес, в конец остыл.

И я нисколько не возражала.

***

Я была в превосходном настроении, когда приступила к работе. Утренний секс, безусловно, этому поспособствовал. А также вид одевающегося для предстоящего дня Гидеона. А еще наблюдение за тем, как он превращается из обычного человека, которого я знаю и люблю, в темного и опасного магната.

День стал еще лучше, когда я вышла на двадцатом этаже и увидела Мегуми, сидящей за своим столом.

Я помахала ей через стеклянные двери, но моя улыбка в один миг исчезла, как только я пригляделась к ней. Она была бледной с темными кругами под глазами. Ее обычно нахальная, асимметричная стрижка выглядела мягкой и слишком длинной. Она была одета в блузку с длинными рукавами и темные брюки, которые были неуместны для душного августа.

– Эй, - поприветствовала я ее, когда она взглянула на меня.