– Вопрос в этом?

– Простое наблюдение.

Он сделал паузу, но когда я ничего не ответил, продолжил:

– Это может быть трудно для женатых людей с прошлым Евы. Ее приверженность к терапии помогла вам обоим. Однако, она будет продолжать меняться таким образом, каким, возможно, вам не понравится. Это может напрягать вас.

– Я не один нахожусь в неприятной ситуации, - возразил я сухо.

– Ваша проблема в другом. Чувствовали ли вы, что ваши кошмары ухудшаются из-за стресса?

Этот вопрос меня рассердил.

– Это имеет какое-то значение? Они просто бывают.

– Как вы думаете, могли какие-то изменения уменьшить их появление?

– Я женился. Это было самым главным изменением. Вы так не думаете, доктор? Я думаю, что этого вполне достаточно.

– Почему вы так ставите вопрос? Вы молодой мужчина, Гидеон. Вам доступно столько всего. Вы не должны избегать перемен. Разве вам навредит то, что вы попробуете что-то новое? Если у вас что-то не получится, то всегда есть возможность вернуться назад, к тому, чем вы занимались до этого.

Это меня очень удивило.

– Иногда нельзя вернуться назад.

– Кое-что мы можем изменить прямо сейчас, - заявил доктор Петерсен, откладывая свой планшет в сторону.
– Давайте прогуляемся.

Я тоже встал, как только он сделал то же самое. Мне не хотелось, чтоб он возвышался надо мной, в то время как я буду сидеть. Мы стояли лицом к лицу, между нами стоял только кофейный столик.

– Зачем?

– А почему бы и нет?
– он указал на дверь.
– Мой офис может быть не лучшим местом для разговора. Вы привыкли за все быть ответственным. Здесь ответственный я. Так что мы сменим обстановку и немного пройдемся по холлу. Это общественное место, но большинство тех, кто работает в этом здании уже ушли домой.

Я вышел из его офиса, наблюдая, как он закрывал дверь перед тем, как присоединиться ко мне.

– Ах, как хорошо! Это точно что-то другое, - проронил он, криво улыбнувшись.
– Это немного необычно и для меня.

Я пожал плечами и пошел вперед.

– Какие у вас планы на остаток вечера?- поинтересовался он, шагая возле меня.

– Проведу час со своим тренером.

Затем я продолжил:

– Позже придет мой отчим.

– Чтобы провести время с Евой и вами? Вы с ним близки?

– Вообще-то, нет, - я отвел взгляд.
– Что-то не так. Поэтому он мне и позвонил.

Я почувствовал, что он смотрит на меня.

– Вы бы хотели это изменить?

– Нет.

– Он вам не нравится?

– Он мне не «не нравится».

Хотелось остановиться на этом, но тут снова подумал о Еве.

– Мы просто недостаточно хорошо друг друга знаем.

– Вы можете изменить это.

Я засмеялся.

– А вы все продолжаете настаивать на своем.

– Я же сказал, что не настаиваю.

Он остановился, мне тоже пришлось это сделать.

Подняв подбородок, он посмотрел в сторону подоконника, было очевидно, что он о чем-то задумался.

– Когда вы хотите что-то приобрести или что-то узнать об особенностях нового дела, вы же советуетесь с людьми, правильно? С профессионалами в какой-то сфере?

Он снова посмотрел на меня, улыбаясь.

– Воспринимайте меня так же, как профессионального консультанта.

– Какого консультанта?

– О вашем прошлом, - уточнил он, шагая.
– Я помогу вам разобраться в нем, тогда вы сможете разобраться со своим будущим самостоятельно.

***

– Соберись, Кросс!

Я оглядел его прищуренным взглядом.

Джеймс Чо прыгал на матах босыми ногами, поддразнивая меня. Он скривился в злобной усмешке, зная, что такой молчаливый вызов сильнее простимулирует меня. На полфута ниже и на тридцать фунтов легче, бывший чемпион смешанных боевых искусств был смертельно ловок, у него имелся соответствующий пояс, доказывающий это.

Развернув плечи назад, я встал на свою позицию. Мои кулаки взлетели, закрывая мой торс от удара.

– Я в долгу не останусь, Чо.

Ударив его в ответ, я рассердился тому, что он был прав. Я все еще мысленно был в офисе доктора Петерсена. Он что-то задел во мне сегодня, что бы это не было, я с трудом с этим справлялся.

Джеймс и я кружили, делая обманные маневры для удара, но ни один из нас не попадал в цель. Как всегда, только мы двое в школе самбо. Барабаны звучали на заднем плане из динамиков, расположенных в панелях, покрытых бамбуком.

– Ты все еще сдерживаешься. Влюбленность превратила тебя в размазню? – подначивал он меня.