Карину Львовну удивило столь прохладное отношение к матери, но вскоре она нашла простое объяснение. Дочери нужно заниматься, мысленно она вся где-то далеко, в своих книгах.

Карина Львовна не без сожаления вспомнила этот эпизод, тяжело вздохнула и принялась уверенно, глубоко вдавливая ручку, чертить графики и схемы очередного доказательства в области фундаментальной высшей математики.

– Лина?! – в восхищении раскрыла рот Люська.

– Что, не узнаёшь?

– Ну, ты даёшь! Все мужики штабелями пред тобой попадают!

Люська никогда не видела подругу в спортивном костюме: на занятиях в институте – строгая юбка и пиджак, дома – бесформенный обширный халат. Теперь же перед ней предстала какая-то скульптура с чёткими пропорциями и изящными линиями. Ничего лишнего и всюду всего хватает, словно вылепленная искусным мастером фигурка. Пожалуй, только причёска Эвелины не изменилась, но аккуратный тугой узел так подходил к её фигуре, что придавал ей сходство с Нефиртити. Эдак подруга всех кавалеров отобьёт! Хотя, при её взглядах на жизнь, вряд ли. Так заключила Люська и успокоилась.

Пока Эвелина возилась в своей комнате, что-то ей там надо было прибрать, Люська разглядывала себя в зеркало трюмо.

Пухловатая коротышка весело смотрела на неё, одежда висела мешком. Ей пришлось надеть олимпийку на два размера больше, чтобы полноватость не бросалась в глаза. Люська повернулась боком и отметила, до чего несуразна её фигура. Ноги короче, чем хотелось бы, и какие-то кривоватые, а курносый нос вовсе не идёт ни в какое сравнение с римским профилем подруги. Люська встряхнулась, словно сбросила с себя комплексы, широко улыбнулась своему отражению и вслух сказала:

– Зато у меня есть шарм!

– Что? С кем ты разговариваешь?

– Да так, сама с собой! – весело отозвалась Люська.

– А-а, – протянула Эвелина. – Пора выходить?

– Пора! Пойдём!

Лина согласилась идти на каток только потому, что знала – на льду собирается приличная молодёжь. На дискотеках, в душных залах под ревущими динамиками скапливались малолетки со своими инфантильными интересами. Их кавалеры, в разной степени опьянения, не снимая зимних курток, стояли по периметру, подпирая стены. Лишь к концу зрелища публика достаточно разогревалась. С неизбежными драками при участии обоих полов, извечным запахом курящейся анаши и туповатым смехом, – такие тусовки стали малопривлекательными для молодёжи более высокого уровня. Поэтому дети достойных родителей, думающие о своём будущем, выбрали себе иное место встреч. Здесь на льду, вместе с малышами, они чувствовали себя уютнее. Тут они встречались, общались и даже иногда влюблялись. Молодёжь, некоторым особняком от детворы и возрастных спортсменов, избрала себе уголок потемнее. Изредка, действительно классные мастера выезжали к самому центру площадки, и тогда все присутствующие заворожено смотрели за танцем пары. Некоторые пытались достичь такого совершенства, большинство же приходило просто пообщаться, да разъехаться по уютным квартиркам.

Каждый вечер на катке можно было узнать всё о жизни барчат: кто и когда едет в Лондон, в Оксфорд или, скажем, на Гавайи.

Люська представила свою подругу. Пацаны, как ожидалось, пораскрывали рты при появлении незнакомки, а девчата почему-то приняли её в штыки. Они сухо представились и демонстративно отъехали в сторону. Признанная красавица в платье для фигурного катания не удержалась от колкости и гнусным голосом поинтересовалась:

– Лина, – так назвала подругу Люська, – а как ты предпочитаешь расслабляться, в паре или в одиночном катании?

– Время покажет, – уклонилась от разговора Эвелина. Вступать в полемику с расфуфыренной штучкой не хотелось.

– Обязательно покажет! А от кого у тебя коньки?

– От Робеспьера!

– Хм, – нападающая не знала чем ответить. Она мысленно перебрала известных кутюрье, Робеспьер не вспоминался. Тогда она, чуть не наехав на соперницу, крутанула перед Эвелиной полукруг, изящно присев на одной ноге, затем подхватила Люську под руку и умчалась в глубину катка.

– Это кто такая? – строго спросила она.

– Это моя соседка и знакомая по учёбе, а что?

– Откуда ты выкопала такую страшную?

– Из сказки!

– Баба Яга что ли?

– Вроде того, – с готовностью согласилась Люська.

– И часто она будет ходить?

– Вряд ли, – уверенно выкрикнула Люська, оглянувшись на оставленную подружку. Та стояла, облокотившись на бортик и, судя по всему, не проявляла интереса к происходящему.

А вокруг неё скопились парни. Они о чём-то спрашивали незнакомку, пытались завести разговор. Похоже, ничего у них не получалось. Поочерёдно парни отъезжали прочь и не оглядывались.

Эвелина устала от новых впечатлений, заскучала и с нетерпением ожидала подругу. Но Люська где-то исчезла и не думала появляться. Тогда Лина потихоньку, держась за бортик, начала пробираться к выходу.

Довольно с неё свежего воздуха и общества весёлых, но скучных узостью кругозора, людей. Никакого открытия для себя она не сделала. Полагала же, что ничего полезного этот поход не принесёт, но всё равно зачем-то согласилась. Она прибавила скорости, опасаясь встречи с Люськой, теперь видеть подружку не хотелось. Эвелина передвигала ноги быстрее и быстрее, в азарте чуть не побежала. Она не заметила, как исчезла под рукой опора – бортик закончился – двигаясь по инерции, Эвелина непонятно как споткнулась и полетела вперёд. Она машинально закрыла лицо руками и упала на что-то мягкое и упругое. Эвелина уже представила себя с разбитым вдребезги носом и синяками под глазами, но картина чудесным образом переменилась. Она убрала руки с лица и оттолкнулась от кого-то. Она вскочила на ноги и, не удержав равновесия, повалилась назад. Вот так, если не лоб расшиблен, то затылок! На спину она тоже не упала. Тот самый спаситель, что так ловко подъехал под неё, падающую навзничь, резво подпрыгнул и крепко ухватил Лину за талию. Со стороны это получилось потрясающе! Партнёр удержал фигуристку рукой, Лина прогнулась, затем выпрямилась как струна, машинально ухватив его за руку.