— Не тронь мой обед, извращенец!

Пальцы побледневшего как снег дарэйли камня взлетели, едва не коснувшись моей щеки, и… раздался тонкий звон. Я отшатнулся. Между мной и Ллуфом висела серебряная пластина, отполированная как зеркало, и в нем отразились мои серые перепуганные глаза под лохматой челкой и две светлые пряди, торчавшие как рога. Ну, я и трус, аж самому противно.

Бум-с. Пластина упала на котелок, издав звук гонга. Лицо у белобрысого, к моему удивлению, было не менее ошарашенное. Он перевел взгляд на кого-то за моей спиной, и в синих глазах появилась обида:

— Луана, зачем? Неужели ты боишься, что я обращу в камень Освободителя?

— Это не я, — растерянно отозвалась она.

Я оглянулся. На нас уже смотрели все, кто был на лугу, за вычетом Орлина, улетевшего на разведку. Граднир уже вернулся с охоты, но добычи я не заметил. Опять случайно проглотил? Или Ринхорт припрятал?

Мой наставник при всеобщем молчании спустился к реке.

— Значит, Райтэ сам вызвал защиту, — подойдя, он хотел поднять пластину, но та оказалась вдавленной в песок моим ботинком, и нога решительно не убралась. Выпрямился наставник с кривым от злости лицом. Но я не дрогнул.

— Рано радуешься, — сквозь зубы процедил он, перестав прожигать меня раскаленными углями глаз. — Понаблюдаем еще, прежде чем делать выводы. За работу, Райтэ! Как только прилетит Орлин с разведки, свернем лагерь, и ты останешься голодным. Сколько можно отдыхать?

Когда все разошлись, я выколупал из песка зеркало. Оно было точно таким же, какое призывал темный дарэйли металла в кладбищенской сторожке. Даже царапины те же. А вот с обратной стороны она стала мраморной. Ллуф убил бы меня, если б не зеркало. И увидь кто обратную сторону — драки не миновать.

Но я же имел в виду под извращенцем вовсе не его отношение к девушкам, — мне-то что, каждый обкрадывает себя, как может, — а его отношение к овощам и моему каторжному труду! Надо извиниться. И еще — понять, почему Ринхорт соврал. Я точно помнил, что никакой защиты не призывал. Да и как бы я смог притащить сюда зеркало, оставшееся далеко позади? Никак. И вообще, даже если бы и смог… почему именно то зеркало? Неужели поближе ничего не нашлось?

Подхватив котелок, я потащил его к Дэйе, бухнул у ее ног, расплескав половину воды на продолговатый плоский валун. Водяная дарэйли — тоже, между прочим, еще девчонка лет семнадцати на вид — вопросительно подняла бровь:

— Чего тебе?

— Вскипяти, пожалуйста.

— Ринхорт запретил. Кипяти сам.

— Как? Я же не дарэйли воды!

— Тогда разведи костер, — пожала плечами девушка.

— У меня огнива нет, — и я прищурился на белобрысого, сидевшего поодаль с обиженной физиономией, обхватив плечи: были у меня подозрения, что он и стащил втихаря такой нужный в пути камень. Но кристальное сердце Ллуфа не дрогнуло.

— Ллуф! — засмеялась Дэйя. — Дай ты ему огниво!

— Ни за что, — буркнул он вполоборота. — Ринхорт запретил. Пусть Райтэ учится сам огонь вызывать.

— Да кто он такой, чтобы запрещать?! — вспыхнул я так, что глаза опять стало жечь.

Дейя хлопнула в ладоши:

— Вот, что и требовалось! Уже немного искр есть. Теперь направь их либо на металл котелка, либо на воду.

Заинтересованный Ксантис, задремавший под предлогом того, что "слушает землю", приподнял голову:

— А можно сразу на корешки направить. Земляная агва еще полезней маленьким принцам, когда печеная.

Маленьким! Принцам! Ну, взбешенный заговором, я и направил.

Ни воды, ни овощей, ни котелка, ни валуна. Испарились мгновенно, как не было. На их месте в земле дымилась приличная яма. Сбежавшиеся дарэйли внимательно ее разглядывали, присев на корточки и трогая срезанные, как острейшим ножом, края.

— У него получилось! — засияли светло-зеленые, как морская вода, глаза Дейи.

— Черт знает, что получилось! — покачал головой Ринхорт. — Кто-нибудь видел огонь? Вот и я не видел. Ксантис, агва в поле еще осталась? Накопай, мой ученик почистит. Может, успеет еще, пока Орлин не вернулся.

Медленно, очень медленно, едва сдерживая бешеное рычание, заворочавшееся в груди, я обвел взглядом ухмылявшихся спутников, и заложил руки за спину, сцепив накрепко, чтобы нечаянно не схватиться за меч — я же не самоубийца. Потребовал:

— Объясните, чего вы от меня добиваетесь!

Все уставились на черного рыцаря. Он скрестил руки на груди, видимо, чтобы ненароком не пришибить непонятливого ученика.

— Сколько можно объяснять? — скривились его тонкие губы. — Чтобы ты позаботился об обеде для себя. Будущий правитель, который не в силах сам о себе позаботиться, не способен заботиться ни о ком, и не сможет правильно управлять ни войском, ни страной, ни народом.