– Почему я могу слышать тебя?

Потому что ты предназначена мне.

Фрэнки рассмеялась на это.

Здесь жарко.

– А что ты ожидал, надев шубу в комнате?

Из его горле вырвался рокот, похожий на смех.

– Хочешь, открою окно? – Вероятно, инстинкты волка требовали ощущать легкость, бег, а так хоть уменьшит температуру в комнате.

Он снова гавкнул.

Фрэнки отошла и сделала то, что предложила, открыв окно пошире и позволяя ледяному воздуху проникнуть в ее легкие. Стремглав метнулась к двери, закрыла ее и ту, что вела в ванную, чтобы температура в остальной хижине сильно не понизилась. Вернувшись к кровати, Фрэнки дрожала. Она нырнула под одеяла, однако, несмотря на их тепло, ее трясло.

Ты замерзла.

– Немного.

Я могу согреть тебя.

Волк ждал, словно ему требовалось от нее разрешения приблизиться.

– Хорошо, - тихо произнесла она.

Мощным, но грациозным движением он запрыгнул на кровать. Лег рядом с ней.

Прижмись ко мне.

Девушка так и сделала. С наслаждением вдохнула, едва его тепло перебралось к ней.

– Так приятно.

Зверь лизнул ее щеку.

Да.

Лай за окном хижины испугал ее, и Фрэнки снова затрясло от страха и интереса.

Не бойся, суженая моя. Там только родители и Дьюк.

– Они знают о нас?

Я сказал Дьюку. Он должен был рассказать отцу, а тот, без вопроса, расскажет матери.

– Они разозлятся?

Не знаю. Я не умею разговаривать с родителями в ипостаси волка.

– А Дьюк умеет?

Только с отцом.

– Как все запутанно.

Я после объясню тебе все.

Огромная голова серебристого волка появилась в окне. Зверь оперся передними лапами на подоконник.

Она придвинулась к Таю. Страх металлическим привкусом разлился у нее во рту.

Дьюк попросил передать, чтобы ты расслабилась. Он уже поохотился и больше не голоден.

– Большое спасибо. Совсем не смешно.

Волк в окне зарычал ей в ответ. Фрэнки отвернулась и зарылась лицом в мех Тая.

Он просто неисправим. Это рычание ничего не означает.

Она подняла голову и в упор посмотрела на своего будущего деверя.

– Прекращай попытки напугать меня или в следующее полнолуние я выстрелю в тебя из ружья с транквилизатором и пущу на корм червям.

В горле Тая снова что-то странно пророкотало и прежде чем исчезнуть, Дьюк осуждающе пролаял.

– Он так мрачный.

У него есть причина.

– Что сделала Мэриголд?

Я после расскажу. Сначала ответь мне, как ты себя чувствуешь.

– Рядом с тобой мне хорошо и уютно.

Я о том, что мы занимались ночью. Тебе было больно.

Фрэнки покраснела от воспоминания и спрятала лицо в его мех. Ей нравилось ощущать мягкую шерсть на своей коже, поэтому сильнее зарылась в нее носом.

– Мне лучше.

Едва ли не мурлыкающий звук раздался в его груди.

Хорошо. Меньше, чем через четыре часа, сядет луна.

– Тогда вы перекидываетесь в человека?

Да.

– А ты хочешь заняться любовью? – Она была не уверена, готова ли к этому, но не испытывала отвращение к самой идеи, которое было после их разговора.

Очень. На охоте я упустил добычу, потому что продолжал думать об этом… о тебе. Я хотел… мне нужно быть с тобой.

Тайлер так обыденно говорил об убийстве, а, может быть, для него это так и было, предположила Фрэнки. Разве это сильно отличалось от тех мужчин, среди которых она выросла – каждый сезон они отправлялись на охоту и не останавливались, пока не возвращались домой с оленем или лосем?