– Признайтесь, это Сьен Ма распорядилась отослать Бор-ка-мара вместе с его людьми и встретиться с вашими шпионами именно здесь, в этом притоне? – уточнил он, стараясь говорить как можно тише, чтобы никто, кроме императора, не услышал его слова.

Тем не менее окружающие услышали в его голосе вызов.

Шу схватил парня за волосы и потряс – предупреждение оказалось в равной степени и настоящим, и разыгранным специально для маленькой, но внимательной аудитории.

– Как ты думаешь, сколько внимания привлечет к себе в подобном заведении отряд опытных солдат? Запомни то, что я сейчас тебе скажу. Куда безопаснее играть роль маленького человека с большими пороками, чем предстать во всем величии власти, богатства и обязанностей. – Еще разок, для острастки, встряхнув голову Льешо, Шу отпустил его, не преминув добавить: – Мы сможем уехать отсюда тотчас же, как я получу донесение Джун-Ан.

– Если наше время еще не кончилось.

Хмиши и мастер Ден уже давно должны были бы вернуться. Льешо становилось по-настоящему страшно. Грядут неприятности.

Шу тем временем тянул его за руку, словно ничего и не слыша:

– Сейчас мы с тобой отправимся в ту самую комнату наверху и…

В этот миг входная дверь широко открылась, и послышался голос:

– Говорят, здесь остановились фибы…

– Балар!

С широкой улыбкой Адар вскочил со своего места и изо всех сил сжал вошедшего в объятиях. Сил оказалось столько, что висевшая за его спиной трехструнная лютня жалобно зазвенела.

Однако времени на приветствия не осталось. Кто-то из сидящих за столом громко вскрикнул, и в то же мгновение через черный ход в трактир ворвалась целая толпа гарнов. Через пару секунд враги валом повалили и через входную дверь. Третья группа проникла через окна второго этажа и сейчас же присоединилась к атаке, кубарем скатываясь вниз по лестнице и спрыгивая с галереи. Сидевшие на галерее шпионы ее сиятельства скрылись из виду, и лишь капающая кровь красноречиво поведала об их судьбе. Льешо вытащил меч и принялся отчаянно обороняться, стремясь пробиться к стоящим в самом центре схватки безоружным братьям.

Балар размахивал лютней словно молотом. Таким способом ему удалось сбить с ног напавшего на него гарна, однако гриф инструмента не выдержал и раскололся пополам. Балар бросил ставший бесполезным инструмент и принял воинственную позу, которую Льешо сразу узнал. Мастер Ден давно, еще в цирке гладиаторов господина Чинши, продемонстрировал ему все необходимые движения. Казалось даже, что это было в прошлой жизни. Мастер Яке доказал, что некоторые позы Льешо знал с раннего детства, но Балар, при всей своей аристократичности и мягкости, к грациозности танцора добавил непреклонность бойца, долгое время изучавшего Путь Богини.

Бой разгорелся в полную силу; Льешо потерял из виду обоих братьев и давным-давно потерял счет атаковавшим его врагам. Единственное, что он видел, – это блеск собственного меча. Ощущение времени пропало: казалось, он сражается за собственную жизнь во дворце Солнца, потом на дороге из Фаршо, потом на рыночной площади имперской столицы. Вкладывая в бой все свои познания в боевом искусстве, юноша обнаружил в собственной душе место, где действие заменяло мысль, а движения были инстинктивными. Нет, он не погибнет в этой грязной гостинице и не сдастся в плен.

Однако налетчиков-гарнов становилось все больше.

Льешо не услышал прорезавший шум боя странный, больше похожий на вой крик, зато ясно ощутил тупой удар по затылку. И вот он уже падает, падает – в бездонную черную яму, которая смыкается над его головой, словно вода в Жемчужной бухте.

Хмиши кричал. Судя по осипшему голосу, напоминающему скрип попавшего в мельничный жернов песка, кричал он уже давно. Голова Льешо раскалывалась от этого крика, словно звук раздирал ее на куски.

– Льинг? – прошептал юноша, однако даже это усилие оказалось чрезмерным и отозвалось новым приступом боли.

Наверное, все это сон, только слишком уж он похож на явь. Хмиши где-то подвергается пыткам, а вина лежит на нем, Льешо, потому что ему не удалось этого избежать.

Поморгав, юноша начал кое-что видеть; однако лучше бы зрение и не возвращалось: земля вздымалась словно бушующий океан.

– Ты очнулся, Льешо?

Голос императорского музыканта по имени Собачьи Уши раздался откуда-то из-за его собственной задницы, и тут стало ясно, что движется вовсе не земля, а он сам, причем лежа лицом вниз. Ясно стало и то, что предал их всех именно этот карлик.

Кто-то – должно быть, кто-то из помощников, потому что у карлика просто не хватило бы сил, – поднял Льешо и швырнул на верблюжий горб. Теперь уже он сидел, уткнувшись лицом в шерсть животного, и кто-то начал колотить его по спине и почкам. Попытавшись выпрямиться, юноша обнаружил, что враги привязали его руки и ноги к стягивавшим живот верблюда лямкам. Открыв глаза, он увидел перед собой верблюжью шерсть. Вдохнув, ощутил ее запах. Уже одно это было неприятно, не говоря о том, что верблюд под ним дергался так, словно кто-то им жонглировал.