— Нет, не говорила…

— Галя, — тихо проговорил Морозов, поднимаясь. — Я — отец Федора и мог бы ему помочь, если он попал в историю. И мне не хотелось бы, чтобы его имя трепали вот таким образом… Если ты действительно что-то о нем знаешь — расскажи, будь добра. Если же ты все это выдумала, то, вероятно, у тебя был определенный мотив. В любом случае, вот тебе моя визитка. Позвонишь, мы с тобой встретимся, и ты мне все расскажешь.

— Сергей Иванович, но она действительно мне все это рассказала! — возмутилась Маша тем, что Сергей Иванович направился к дверям. — Вы что, мне не верите?!

— Пойдем, Машенька… — Он по-отечески обнял ее за плечи и вывел из ординаторской. — Пойдем-пойдем отсюда… Нам надо было не так поступить. Ты бы пришла сюда одна, без меня, а я в это же самое время встретился бы с ее мужем, Никитой. Наши визиты были бы неожиданными для каждого из них, понимаешь? А так… Сейчас она уже наверняка звонит мужу и рассказывает о том, как влипла, что рассказала тебе, вероятно, то, чего не следовало говорить. Это я виноват, не продумал, как следует, растерялся, расстроился…

Они вышли на солнце, в больничный двор, где прохаживались больные, где возле входа в отделение «Скорой помощи» рядком стояли белые, с красным крестом, машины и ухоженные личные авто докторов.

Маша от возмущения некоторое время не могла произнести ни слова. Села в машину и уставилась в окно.

— Да ты не переживай, деточка, — успокаивал ее Морозов, медленно выезжая из больничного унылого царства. — Ясно же, что она врет. И знает, что мы знаем, что она врет, и все равно упорствует. Что ж, я хотя бы увидел ее, познакомился, так сказать, с тем, вернее, той, кто рассказал тебе о Федоре, и теперь мне проще будет действовать.

— Но как можно вот так лгать — прямо в глаза?! Ладно — мне, но — вам?

— Спишем это на испуг, растерянность…

— И что теперь будем делать?

— Самое простое, конечно, это поехать вместе с тобой в Саратов и поговорить с Федором, с глазу на глаз. Но он, конечно, спросит, откуда мне обо всем этом известно. Предположим, я сошлюсь на профессиональную тайну. Но тогда он, понимая, что кто-то, кто владел этой тайной, проговорился, скажем, Никита, сразу же примчится сюда, чтобы встретиться с ним и выяснить, что происходит. Если у моего сына рыльце в пуху, то он занервничает и может совершить непоправимую ошибку…

— Вы что, предполагаете, что он может избавиться от Никиты?!

— Нет, деточка. Я предполагаю, что главным действующим лицом в этой истории был как раз сам Никита, и, живя все эти годы в страхе перед разоблачением, он придумал для себя историю, как будто бы все это совершил Федор. Люди склонны к подобным психологическим заблуждениям. Придумают что-нибудь, а потом сами в это же и верят.

— То есть Никита на самом деле боялся Федора?

— Вполне вероятно. Быть может, как-то раз он выпил лишнего, да и сболтнул жене то, о чем ему не следовало рассказывать. Словом, Машенька, я и сам сейчас не знаю, как лучше поступить. Поэтому я отвезу тебя сейчас домой…

— Куда — домой? Я остановилась у тети Риммы…

— Хорошо, отвезу тебя к ней. А потом заеду к Андрею Борисову, и мы с ним потолкуем… Как ты понимаешь, мне больше всего хочется, чтобы все это оказалось либо чьей-то злой шуткой, выдумкой или ошибкой… Но тело было, понимаешь?

— Тело?

— Ну, да. Не верю я, чтобы кто-то мог выдумать это мертвое тело, завернутое в простыню… Оно где-то было, возможно, в доме Арнаутовых. И кто-то его спрятал. Да так, что до сих пор оно не найдено. Город у нас небольшой. Происшествий, как ты мне рассказала, в июне месяце 2009 года было не так уж много… Да и Николай Решетов, слава богу, живой. Я подозреваю, что это сам Никита Пахомов, каким-то образом узнав, еще тогда, пять лет тому назад, что пропал Решетов, предположил, что тело принадлежало ему… Но была же и еще одна пропажа.

— Да, была. Девочка, старшеклассница. Анжелика Черешнева. Но про нее я вам уже рассказала. Она вернулась.

— Но это со слов сестры… Эта девочка, старшеклассница, с твоих же слов, сбежала с любовником этой самой сестры, старшей сестры… Я должен все проверить, Маша. Я должен встретиться с этой сестрой и раздобыть доказательства того, что эта самая Лика жива.

— Но Галка же сказала, что тело принадлежало парню… Коле Решетову…

— После всего, что произошло сейчас с нами в больнице, ты еще продолжаешь верить этой твоей Галке?

— Да нет…

— Все, приехали. А вон и твоя тетя Римма идет… Полные сумки несет. Погоди-ка, я выйду, помогу ей…

Сергей Иванович бодро выбрался из машины и поспешил навстречу Римме, поздоровался и подхватил ее сумку и пакеты:

— Приветствую вас, Римма Александровна!

— Здравствуйте, Сергей Иванович! Привет, Маша. Как дела?

— Маша вам все расскажет, а у меня дела… Позже увидимся!

Едва Маша переступила порог дома, как ей позвонил Федор. Увидев его фото на дисплее телефона, она впервые испытала странное чувство тревоги. Обычно, когда он звонил, она только радовалась и уж никак не волновалась. Да и чего было волноваться, когда она собиралась выходить замуж за самого классного и доброго парня на свете?!