Довольно об этом, расскажем о большой охоте великого хана.

Как великий хан установил, чтобы приносили ему дичь

Во все время, пока великий хан живет в катайской столице, то есть в декабре, январе, феврале, приказывает он, чтобы в окружности, на шестьдесят дней пути, охотились на зверя и на птиц. Установлено и приказано, чтобы те, кто владеют людьми и землями, приносили великому хану больших зверей, кабанов, оленей, антилоп, ланей, медведей и других, знатную часть из того, что наловят. Так-то охотятся все.

А у зверей, что посылают к великому хану, выпускают из живота все внутренности, кладут потом на телеги, так и отсылают к великому хану. Это делают те, кто за тридцать дней [пути], и таких многое множество. А те, кто за шестьдесят дней, мяса не посылают, оттого что далеко: отсылают ему выделанные кожи, а великий хан употребляет их на вооружение и для войска.

Рассказал вам об охоте, опишу вам диких зверей, что великий хан держит.

Здесь описываются львы, леопарды, волки, выученные зверей ловить, да еще кречеты, соколы и другие птицы

Много у великого хана леопардов, приученных к охоте и зверей ловить; и волков у него многое множество, и они славно приучены ловить зверей. Много у него львов больших, покрупнее тех, что в Вавилоне. Прекрасная на них шерсть, отличной масти, черными, рыжими и белыми полосами. Приучены они ловить диких кабанов, диких быков, диких ослов, оленей, ланей и других зверей. Залюбуешься, когда везут они дикого зверя в клетке, на телеге, а подле маленькая собачка. Орлов, приученных ловить волков, лисиц, антилоп, ланей, у него также много, ловят они всех зверей вдоволь; а те орлы, что приучены волков ловить, – большие и сильные; нет такого большого волка, которого не поймал бы этот орел.

Рассказал все, что вы слышали, опишу вам теперь, какое множество отличных собак великий хан держит.

Здесь говорится о двух братьях, что за охотничьими собаками смотрят

Есть у великого хана два князя, родные братья, один зовется Баян, а другой Минган. Называют их cunici [читается куничи], что значит смотрители собак меделянок; у каждого под началом десять тысяч человек; одни десять тысяч человек одеты одинаково в красный цвет, а другие – в голубой, и завсегда одеваются так, когда идут на охоту с великим ханом. У каждого из двух тысяч, из этих десяти тысяч, под присмотром по одной, по две или по более собак мордашек; всех их, значит, много. Когда великий хан едет на охоту, по одну его сторону едет один брат со своими десятью тысячами ловчих и со своими пятью тысячами собак, а по другую – другой со своими десятью тысячами и со своими собаками. Идут вплотную, один за другим, растянутся на целый день пути и всякого зверя излавливают. Любо посмотреть и на охоту, и на собак, и на охотников, заглядишься, скажу вам, на великого хана, когда он и князья кругом его скачут с кречетами по равнине, а собаки, смотришь, гонят с той и с другой стороны медведей, оленей и всяких зверей!

Рассказал вам о том, как собак держат, опишу, как великий хан проводит остальные три месяца.

Здесь описывается, как великий хан отправляется на охоту ловить зверей и птиц

Пожив в том городе три месяца, декабрь, январь и февраль, великий хан уезжает оттуда в марте и едет на юг, за два дня пути, к морю-океану [Желтому морю].

Берет он с собою десять тысяч сокольников, да пятьсот кречетов, да соколов-пилигримов, да сероголовых соколов во множестве; берет еще с собою ястребов ловить водяную птицу. Всех их он не держит в одном месте; расставит их там и сям, так они и охотятся, а птиц, что наловят, по большей части несут великому хану.

Когда великий хан отправляется на охоту со своими соколами и другими птицами, добрых десять тысяч человек с ним; расставляет их он парами; называются они тоскаор, а по-нашему сторож; они сторожат; а как станут парами там и сям, так места займут много; у всякого есть свисток и колпачок, могут и призвать птицу, и держать ее; а когда великий хан прикажет запустить птиц, тому, кто выпускает, нет нужды идти за ними следом, потому что, как я вам сейчас говорил, всюду расставлены люди и сторожат птиц, и куда бы они ни полетели, они за ними, и коль нужно им помочь, помогают. У птиц великого хана, а также у птиц других князей, к ноге привязана серебряная бляха, а на ней написано имя того, чья птица и кто ее держит; как поймают птицу, тотчас же знают, чья она, тому и отдают. А когда не знают, чья птица, несут ее к князю буларгей; зовут так того, кто стережет добро без хозяина.

Найдут ли коня, или меч, или птицу, или что другое, и коли не знают, чья вещь, несут ее к тому князю, а он сторожит и бережет найденное; а кто нашел, коли тотчас не принесет, почитается за вора; а кто потерял, идет к тому князю, и тот приказывает отдать потерянное. Завсегда тот князь пребывает со своим знаменем в самом высоком месте стана, чтобы те, кто что-либо утерял, тотчас же видели его. Так-то ничего не теряется, а все находится и по принадлежности возвращается.

А по той дороге, по которой, как я говорил, идет великий хан к морю-океану, много прекрасных мест, охоты на зверей и птиц много: нигде в свете нет такого удовольствия.

Ездит великий хан всегда в прекрасном деревянном покое, на четырех слонах; внутри покой обит сукном, вытканным золотом, а снаружи обтянут львиной кожей. Берет он с собой дюжину лучших из своих кречетов, да сидят с ним для компании и развлечения несколько князей. Так-то едет он в том покое на слонах, а другие князья скачут кругом. «Царь, – скажут они ему, – журавли летят», – и тотчас же приказывает он раскрыть сверху покой и видит журавлей. Выберет, какого захочет, кречета и пустит его, и зачастую тот излавливает журавля; а великий хан видит все это со своего ложа, и великая ему потеха и удовольствие. А все другие князья и рыцари скачут кругом великого хана. Никто не поверит, чтобы у кого на свете было столько потех и удовольствий, как у великого хана.