На следующий день тетя с матерью решили ограничиться короткой часовой прогулкой. Мальчик вздохнул. За час он почти ничего не успевал сделать, поэтому, очевидно, следовало сообщить в полицию о своих подозрениях, не имея на руках всех необходимых доказательств. Шерлок Холмс счел бы такой поступок неприемлемым. Он бы никогда не вызвал Лестрейда, не собрав предварительно все факты — никаких предположений, «или» и «но». Мальчик представил, как Холмс выговаривает ему: «Необходимо больше информации!»

— Вернемся через час, дорогой… мы ушли! — крикнула мать с лестницы.

Десять минут спустя мальчик как можно тише прикрыл парадную дверь и поспешил в полицейский участок Аппер-Норвуда. Войдя внутрь, он увидел дежурного сержанта полиции, которого явно больше занимал последний выпуск «Дейли ньюс», нежели деяния местных криминальных элементов.

— Да, молодой сэр, чем могу помочь? Пропала собака?

— Я бы хотел повидать дежурного инспектора.

Глаза сержанта полезли на лоб, и он заулыбался.

— Неужели, сынок? Наш инспектор Стикли — очень занятой человек. Полагаю, у тебя к нему настоящее дело.

Мальчик распрямил спину.

— Я пришел, чтобы сообщить ему о настоящем убийстве, свидетелем которого я, по моему мнению, стал неделю назад. С тех пор я болел, а потому хотел бы как можно скорее встретиться с инспектором Стикли.

— Хорошо-хорошо. Присаживайся. Выглядишь, с твоего позволения, не очень.

Сержант вышел из-за стола, направился по коридору к стеклянным дверям в деревянной раме и скрылся в святая святых участка. Мальчик — которому внезапно стало очень жарко — присел на темную деревянную скамью. Вскоре сержант вернулся.

— Сюда, сынок.

Инспектор Стикли немного разочаровал мальчика. Он надеялся увидеть похожего на хорька Лестрейда, который восхитится расследованием, проведенным новым, подающим надежды частным сыщиком. Инспектор Стикли, высокий мужчина, вошел в комнату, поглядывая на часы, и отнесся к посетителю как к легкому развлечению.

— Итак, что же заставляет тебя думать, будто на моем участке кого-то убили?

Мальчик сделал глубокий вдох и пересказал всю историю с того момента, как его отправили домой из школы. И хотя он не упомянул Холмса, инспектор догадался.

— Читал старину Шерлока, сынок?

Мальчик покраснел, но изобразил удивление.

— Шерлока? Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы.

— Я думал, все мальчишки читают Шерлока Холмса. — Инспектор вздохнул. — Ладно, вот что я сделаю. Я навещу твою миссис Ричмонд и осмотрю спальню, а дальше будет видно, есть ли у нас повод для беспокойства. Последние две недели у нас постоянные проблемы на той улице. Сумасшедшие водители, а тут еще и ты.

— Спасибо, инспектор Стикли.

Инспектор поднялся и, положив руку мальчику на плечо, проводил его в коридор.

— Не думал пойти в полицию после школы, сынок?

Мальчик посмотрел на него. Эта мысль никогда не приходила ему в голову.

— Вообще-то я хотел бы изучать закон в университете, но мой дядя считает, что нужно сдать экзамены для государственной службы.

Полицейский поднял брови, но ничего не сказал, только попросил сержанта записать данные молодого человека.

Теперь алгебра, латынь и елизаветинцы занимали мальчика куда больше, чем загадка, скрасившая худшие дни болезни. Он почитал Марка Твена и Уильяма Мейкписа Теккерея — своих любимых писателей, — а в воскресенье утром пролистал «Знатного холостяка». Очевидно, полиция решила не расследовать преступление, свидетелем которого он стал, а может, не сочла его достаточно взрослым, чтобы поставить в известность о том, как продвигается дело. Затем в воскресенье днем, когда он дремал в своей комнате, его разбудили голоса у парадной двери. Вставать с постели мальчику разрешили еще в субботу, но слабость после кори — и тайных вылазок — до сих пор не прошла. Врач решил, что ему следует провести еще хотя бы три дня дома. Услышав беседу между матерью и человеком, чей голос показался мальчику знакомым, он поднялся и крадучись вышел на лестницу.

— Послание для вашего сына, мадам… Передайте ему, что заходил инспектор Стикли.

— О Боже, у него неприятности?

— Вовсе нет, мадам. Он очень помог нам в расследовании. Очень.

Очевидно, Стикли пришел не один, потому что мальчик услышал смех другого мужчины.

— Пожалуйста, передайте, что мы закончили расследование и хотим вручить ему это в знак нашей благодарности за его наблюдательность.

Перегнувшись через перила, он увидел, как мать взяла конверт. Она была взволнована, а потому — к счастью для мальчика — лишь поблагодарила инспектора и попрощалась. Мальчик бросился обратно в постель и закрыл глаза.

Через некоторое время дверь спальни открылась, и он услышал тихое дыхание матери, смотревшей на спящего сына. Позже она провела собственное расследование, однако мальчику удалось убедить ее, что он покинул дом лишь однажды, чтобы сообщить в полицию о выстрелах, которые услышал по дороге из школы. Мать пожурила его, но когда он открыл конверт, признала, что гордится сыном.

— Что говорится в письме?

Мальчик нахмурился.

— Инспектор благодарит меня за отчет о том, что я видел на Маргарет-стрит, и желает нам приятно провести время. — Он показал четыре билета. — Они в Александра-Палас на среду.