– Тебе с родителями повезло. Я видел… как они стояли за твоей спиной, матери и отец. И у всех такие решительные лица… а ведь Илстрем нам настрого запретил приносить Радмиру какие-либо клятвы.

– Я догадалась… но позже. Когда вы меня в отряд брали по крови. Спасибо, Лирс. А теперь всё же объясни про пирожок?

– Ну и упряма ты… да это просто. Вот когда есть куча пирожков, и все выбирают… и каждый берет самый пышный и румяный. А в конце остаётся самый помятый… кривобокий и пригорелый. Вот так и с девушками. Куда бы мы ни приезжали, на праздник в Ставин, в трактир или в гости, или в Серое гнездо, девушки везде сразу вешались на Дарса и брата. Потом замечали Береста и Анса. А меня всегда выбирали последнего… Вот и хотел хоть раз выбрать девушку сам, не ожидая, пока останутся такие же последние пирожки.

– Ты отчасти прав… и я постараюсь что-нибудь придумать, чтоб у нас на вечерних посиделках не было таких выборов.

– А Влана? Куда ты её дела? – Желтоватые глаза Лирсета смотрели с такой надеждой, что Веся сдалась.

– Никуда не девала. Она теперь помогает Терсии. Мы специально искали девушку, которая умеет нянчиться с младенцами, – коротко поведала она кузену.

А дальше пусть думает сам, что она имела в виду. И даже если помчится сейчас в комнаты прадеда и начнёт осаждать одарённую, ничего страшного не произойдёт. Влана вовсе не бедная сиротка и вряд ли станет в первый же день хватать браслет Лирса.

– Спасибо, – расцвёл счастливой улыбкой княжич и рванул к двери. Но почти добежав, остановился и таинственным шёпотом доложил: – Она одарённая. И умеет делать страшный морок… лицо превращается в волчью морду!

Дверь хлопнула, шаги Лирса стихли вдали, а Веся всё сидела, осознавая услышанное. Морок, превращающий внешность человека в подобие волка или медведя, обычно делали только те из одарённых, кто не желал вступить в цитадель и жил где-нибудь в глуши, в лесах, скалах или на болотах. И кликали их в народе колдунами. Вот теперь интересно бы узнать поточнее… кем же всё-таки была бабка Вланы?

А ещё интереснее, насколько сильна в колдовстве сама гостья, хотя в том, что она колдунья, сомнений у Веси больше не осталось. Понятно было теперь, и откуда у девчонки столько амулетов, и почему все они такие странные. Колдуны тайком скупали в лавках чародеев обычные охранные амулеты и сами мудрили над ними, усиливая известными только им способами.

– Веся!

– Просыпайся!

– Эвеста!

– Усыплю, – мрачно пообещала куница, выползая из-под одеяла и набрасывая на себя лёгкое платье.

Зевая и мельком поглядывая в зеркало, княгиня доплелась до двери, на ходу закалывая на затылке растрепавшиеся за ночь косы.

– Пожар? – спросила с надеждой, щёлкнув засовом и обнаружив за распахнувшейся створкой сердито насупившихся Ансерта с Ранзом.

– Хуже. – Великан тараном втиснулся в дверь, подхватил невестку и оттащил на диван, потом плюхнулся напротив неё в кресло. – Рассказывай.

– Ну уж нет, – возмутилась окончательно проснувшаяся куница, – это вы мне объясните, почему разбудили спозаранку и ведёте себя как вепри из самой дальней деревушки? А если ничего не горит и никто не умирает, я сначала должна привести себя в надлежащий вид. И не спорьте!

Княгиня резко встала с дивана и покинула гостиную с самым серьёзным видом, точно зная: дальше спорить эти двое не решатся. Само собой, она догадывалась, какие новости могли так разъярить братцев, однако прежде, чем пускаться в объяснения, предпочитала выслушать всё в подробностях. Хотя Весю в последние дни начинали настораживать бесконечные нападки на неё братьев. Почему-то никто не спорил с её собственными матерями и не таскал их, как щенков, призывая к ответу. Да и спорить с Илстремом княжичи тоже не осмеливались.

Впрочем… если припомнить все подробности их предсвадебного путешествия, то нужно признать, что далеко не всегда. Трудно забыть, с какими хитростями и предосторожностями уезжали они из крепости ястребов, когда не захотели подчиниться воле князя, не пожелавшего в открытую отступить от старинных законов клана и собственных указаний.

Веся плеснула в лицо ледяной водой и схватилась за полотно. И пока одевалась и заплетала косы, упорно размышляла над неожиданно возникшим сомнением. Неужели и они с Берестом когда-нибудь станут такими же недоступно важными и непререкаемыми, как большинство князей? И даже родных и друзей станут оценивать только по степени полезности и покорности? Ну уж нет, не приведите, святые духи! Пусть лучше приходят в любое время и в открытую выкладывают свои обиды, подозрения и задумки.

Однако вслух им этого всё же лучше не говорить, хотя Веся совершенно не желает превратиться в надутую и неприступную княгиню, однако столь же мало она хотела бы стать для братьев доброй нянькой, исполняющей их капризы и покрывающей шалости.

Княжичи за время ее отсутствия тоже немного успокоились и нашли себе занятие. Едва войдя в комнату, Веся разглядела стоящее на столе блюдо с остатками вчерашнего ужина и разлитый по кружкам холодный отвар. Заметила и мрачное недовольство, с каким братья жевали этот неподобающий княгине завтрак.