Мальчик отшатнулся, скривившись. Замотал головой, не в силах мириться с подобным проявлением бессердечия. На лице его застыло отвращение. На женщину реакция Глеба оказала не меньшее действие. Осекшись на полуслове, она вдруг закрыла рот руками, словно пыталась вернуть назад брошенные в порыве алчности слова, потом стыдливо отвернула лицо и убежала прочь.

Когда над платформой включились дополнительные лампы, возвестив о наступлении утра, мальчика на станции уже не было. Дозорный с блокпоста безропотно пропустил его наружу еще ночью, побоявшись, что чумазый подросток, торчавший возле трупа, каким-либо образом мог подцепить заразу.

Шагая по шпалам, Глеб все не мог оправиться от испытанного потрясения. Сейчас, как никогда раньше, хотелось увидеть Тарана, поделиться переживаниями, спрятаться за надежной широкой спиной сталкера, успокоить расшатанные нервы. За последние несколько дней этот крохотный, уцелевший в ядерном катаклизме мир не переставал его удивлять и успел порядком надоесть своей абсурдностью, необоснованной жестокостью и безнадежным цинизмом. И в будущее этого мира Глеб уже давно перестал бы верить, если б не поселенцы Мощного. Люди открытые и жизнерадостные, в отличие от черствых и злых обитателей подземки... Пробираясь сквозь мрак незнакомого перегона к обиталищу военных медиков, мальчик отбросил хандру и зашагал бодрее. Мысль о далеком острове согревала душу.

Рубинового цвета жидкость в реторте лениво пузырилась, медленно вскипая. Первые капли конденсата потекли по наклонному горлу сосуда, когда в дверь настойчиво постучали. Недовольно поморщившись, средних лет мужчина в белом халате торопливо снял пузатую колбу с огня, но горячее стекло обожгло пальцы. Рука дрогнула, и реторта, выскользнув, разбилась вдребезги. Чертыхаясь на ходу, неудачливый экспериментатор пробрался через нагромождение лабораторного оборудования к двери и раздраженно громыхнул засовом.

– Я же просил не беспокоить меня во время...

Остаток фразы он проглотил, хватая ртом воздух. На пороге стоял усатый комендант собственной персоной и смотрел сурово, исподлобья.

– Кантемиров, опять ты со своими фокусами! Почему на смену еще не заступил?

– Так я... – засуетился врач, судорожно собираясь. – Уже бегу!

– Смотри у меня! Еще раз опоздаешь на дежурство, в карцер засажу!

Побледневший врач протиснулся мимо разъяренного коменданта и припустил по коридору.

– Владлен! – окликнул тот, оглаживая усы.

Врач обернулся, чуть не налетев при этом на шкаф с медикаментами.

– Там к тебе посетитель. Говорит, лично к Кантемирову. Узнай, чего хочет, и гони в три шеи. Не до гостей сейчас...

Медик кивнул и поспешил скрыться с глаз рассерженного начальника. Что ж, с новыми рецептами придется повременить. Не хватало еще попасть под раздачу из-за собственных научных изысканий. Настроение было ни к черту, а впереди еще двенадцатичасовая смена в госпитале...

Прошагав мимо отгороженных ширмами медицинских боксов, врач проскочил вдоль шеренги стоек-капельниц, завернул в коридор из стеллажей с перевязочными материалами и оказался, наконец, возле двери в изолятор.

– Куда?! – нарисовался у входа патрульный. – Режим карантина. Без маски нельзя.

Владлен нехотя полез в карман и, выудив повязку, нарочито небрежно нацепил на лицо. Массивная, с забранным решеткой оконцем дверь распахнулась. В тесном помещении, устроившись на кушетке, сидел мальчик лет двенадцати. Чумазый, всклокоченный, но донельзя серьезный. При виде незнакомого взрослого не стушевался, подошел неторопливо, протягивая руку для приветствия.

– Глеб.

Врач непроизвольно улыбнулся и пожал ладошку пацана.

– Владлен. Так это ты, значит, меня разыскиваешь?

– Я. – Глеб взобрался обратно на кушетку. – Вы не бойтесь, я не заразный. Проверяйте сколько надо, я все понимаю.

Улыбка на лице Кантемирова стала еще шире. Маска оказалась очень кстати, поскольку скрывала мимику взрослого.

Лишь веселые морщинки в уголках глаз выдавали Владлена с головой.

– Ты откуда такой понятливый нарисовался?

Однако мальчик проигнорировал шутливый тон, разглядывая собеседника пытливым, не по годам умным взглядом. Тронутая сединой, приглаженная шевелюра, острый подбородок, резко очерченные скулы... Из-под медицинского, в дырках от курева, халата небрежно торчит засаленный воротник рубашки. Глаза воспаленные, усталые.

– Тарана знаете?

Врач опешил. Помедлив с ответом, присел на табурет напротив необычного гостя, посмотрел пристально, с зарождающимся любопытством.

– Постой, я слышал, он вроде усыновил кого-то. Уж не ты ли тот самый...

– Тот самый. – Глеб нетерпеливо подался вперед. – Мне нужна ваша помощь.

Слушая сбивчивый рассказ, Владлен все больше проникался симпатией к этому целеустремленному и бесшабашному пареньку. Даже если половина из того, что он наплел, – правда, становилось понятно, чем он так глянулся наемнику. В то же время расчетливость и прагматизм ученого не позволяли врачу так просто, без собственной выгоды откликнуться на просьбу Глеба.