Шрифт:
– Благородные господа, вас ждёт его преосвященство!
Ярославко от облегчения улыбнулся и бросил на стоявшего подле Бориса Негоцевича победный взгляд. Боярин, знавший латынь ненамного хуже, постарался придать себе любезный вид. Он не очень-то верил в помощь епископа Николая Магдебургского.
Епископ Альберт фон Буксгевден, которому когда-то служил Владимир Мстиславич Псковский и которому в своё время был представлен юный Ярославко, скончался четыре года тому назад. На его место прибыл Николай Магдебургский, до того бывший скромным каноником [288] одной из тамошних церквей. Он никогда не мнил себя так высоко и, в отличие от своего предшественника, действовал не столько осторожно, сколько робко и неуверенно. Все те, кому не сладко жилось при Альберте, теперь поднимали головы. Но не потеряли ничего и те, кто был в милости у Альберта - они сумели втереться в доверие к новому епископу Рижскому, убедили его в своей значимости и ныне продолжали жить так же вольготно, как и раньше.
288
Каноник– католический соборный священник.
– Одним из таких счастливчиков был Дитрих фон Буксгейден, племянник покойного Альберта и муж сестры Ярославка, Августы. После смерти Владимира Мстиславича Дитрих держался с его сыном холодно, но с недавних пор, узнав, что Ярославко собирает большой поход на русские земли, переменил мнение. Он переговорил кое с кем в окружении нового епископа, и вот псковский князь-изгой и его спутник стоят перед высокими резными дверями.
Двое монахов-служек распахнули створки, и гостей пригласили в зал для приёмов. Строгие прямые стены, почти лишённые украшений, мозаичный холодный пол, узкие стрельчатые окна [289] , забранные витыми решётками, в которые пробивался свет серого зимнего дня, прохлада - епископ Николай отличался строгостью жизни и не любил нежить плоть в тепле, - всё это должно было действовать на сознание просителей, кем бы они ни были.
289
Стрельчатые окна– имеют форму арки с остроконечным сводом.
Епископ уже сидел в кресле, опираясь на посох, и, склонив голову набок, смотрел на подходивших русских. Он уже не хотел от жизни ничего - только бы наслаждаться славой, выпавшей на его долю, он был уже стар для того, чтобы желать чего-то большего.
Когда князь и боярин подошли и отвесили глубокие церемонные поклоны, он благословил их вялым движением пухлой руки и взглянул на просителей без выражения. И по его пустому рыбьему взгляду Борис Негоцевич ещё прежде, чем было сказано хоть слово, понял, что помощи от епископа они вряд ли дождутся.
Ярославко начал говорить с пылом молодости.
Помилуйте, святой отец, то земля моего рода! Там княжил мой отец, коего земля сама призвала к себе. Я сам княжил там, а ныне вынужден терпеть унижения и скитаться, не имея своего угла, в чужой земле!.. Святой отец, именем земли моей прошу я у римской церкви помощи и заступничества, - горячо и жадно расписывал он.
– Неверные пошли на меня, и принуждён я, аки иудеи, бродить по земле, ища приюта [290] !
– Ты просишь помощи у матери нашей, святой римско-католической церкви?
– тихим неуверенным голосом уточнил епископ Николай.
290
«...аки иудеи, бродить по земле, ища приюта»– иудеи (евреи) - название, обозначающее весь израильский народ, его родоначальник Авраам переселился в Палестину, как страну, обещанную Богом ему и его потомству, из-за голода иудеи переселились в Египет, где жили 215 лет, гонения со стороны египтян вынудили их уйти, по велению Божию 40 лет они скитались по пустыне, пока не вернулись в Палестину.
– Да, святой отец, - Ярославко наклонил голову.
– Святая мать наша готова оказать помощь всем страждущим, кто приходит к ней. Она также заботится о своих детях, их благе и процветании. Но являешься ли ты сыном нашей святой матери?
– Я христианин, святой отец, - ответил Ярославко. Он собирался перекреститься в доказательство, но епископ Николай остановил его.
– Нет, - промолвил он каким-то странным голосом, - ты не христианин - ты язычник! Ты закоснел в своём невежестве и ереси православия! Мне доносили, что ты, живя столько лет у нас и имея жену, исповедующую католичество, сам отказался принять нашу веру! Стань одним из нас, поклянись на святом Евангелии, что и земля твоя отринет заблуждения ереси и примет свет католичества, - и тогда мы дадим тебе полки. А до сей поры ступай!
Он сделал знак рукой, показывая, что гости могут идти.
Ярославко стремительно вылетел из зала. Путающийся в полах подбитого мехом корзна Борис Негоцевич еле поспевал за ним .
– Что делать будем, княже?
– вымолвил он на ходу.
– Что-что!
– возбуждённо махал рукой Ярославко.
– Слыхал, боярин, что епископ-то мне говорил?.. Про помощь?..
– Надо же веру свою отринуть!
– И отрину!
– Ярославко раздул ноздри, - Я всё отрину, чтоб на стол отца моего, во Пскове, снова сесть!..
– Но он и про народ баял! Чтобы наши храмы позакрывать, а ихние соборы выстроить! Он велел народ перекрестить!..
– А то разве трудное дело? Вон Владимир Святой целую Русь крестил!.. А Ярослав Всеволодич? По его наущению попы в корельские земли ходили... Неужто я один Псков не перекрещу?
– Прости, княже, но не верю я, - развёл руками, останавливаясь, Борис Негоцевич.
– Народишко наш крут нравом, а псковское вече тебя не поблагодарит и не послушает!..
– И что же! Покараю отступников!
– Ярославко притопнул ногой.
– Я князь!..
– Покамест нет ещё! И по моему разумению надо так - сперва сесть в городе, а уж потом обещать веру поменять. Да только, боюсь, не больно-то епископ на слово поверит!
Они спорили ещё долго - весь остаток дня. Ярославко твёрдо решил стоять до конца и, если надо, принять латинскую веру хоть завтра. Но на другое утро выяснилось, что прав оказался вовсе не боярин Борис. В дом князя-изгоя явился посланный от епископа Николая и передал, что в пятницу короля Псковского хотят видеть во дворце.