Я посмотрела и увидела — с кладбища уходил иной объект, темный, полупрозрачный и никем из присутствующих не замеченный. Потому как вся поисковая группа следила за сверкающей фигурой подавальщицы.

— Гнилой душок у этой истории, — прошептал дроу так, чтобы услышала только я, — совсем гнилой… и, думается мне, здесь замешана наша старая знакомая.

— Нет, — тоже шепнула я, — она сейчас занята, ее замуж выдавать будут.

— Да? — Юрао призадумался. — Ладно, вернемся сюда чуть позже.

А дальше мы все проследили за тем, как подавальщица что-то закопала на кладбище, развернулась и вышла из магически подсвеченного пространства. Мерос в мгновение убрал иллюзию и поспешил к месту землекопаний. Там, после недолгого осмотра и магического вскапывания мерзлой земли, он вынес вердикт:

— «Черная гнилуха». Она слила ее остатки, чтобы убрать следы преступления. И так как подозрения от своего хозяина ей отводить ни к чему было, сама же об убийстве сообщила, делаем вывод — оборотень невиновен.

Выдав эту тираду, лорд Мерос развернулся и, чуть покачиваясь, покинул кладбище. Неудивительно — заклинания такого уровня местным магам непосильны, а уж сколько энергии сжирают. И все присутствующие проводили главу патруля Ночной стражи Ардама уважительными и восторженными взглядами, а тот… поравнявшись со мной, а я искренне верила в свою маскировку, вдруг тихо сказал:

— Молодец, Дэя.

Едва он отошел, ко мне приблизился Окено и гневно прокричал:

— Вон отсюда! Марш в таверну и жди там, Риате! А с тобой, Найтес, я еще побеседую!

Дроу мгновенно изобразил раскаяние и повел меня прочь. В общем, мы и Мерос поисковую группу покинули, а остальные офицеры помчались домой к этой самой подавальщице — брать под стражу.

Шли они быстро, так быстро, что и не заметили, как Юрао увлек меня за стену полуразрушенного дома, и там мы и простояли, пока все не умчались. А когда остались вдвоем, дроу помог выбраться из сугроба, в который пришлось залезать по колено в момент сокрытия от стражей, и, ведя к кладбищу, на ходу начал рассказывать:

— Короче, дело такое, — вампиршу нашу помнишь?

— Первое дело не забывается, — полушутливо ответила я. — Первое дело я точно никогда не забуду.

— Так вот, — Юрао пошел вперед, петляя между надгробиями, — вчера утром обратился ко мне глава клана Ночи, Первый дом.

— Ого! — только и сказала я.

Первый дом — сильнейший из всех вампирских кланов. И чтобы сам глава клана… это уже странно.

— Сам в ужасе был, — признался дроу. — Честно, сидел, смотрел на него и все думал — моя кровь сегодня со мной останется или мною соизволят откушать напоследок? Я с ним даже не торговался!

— Повторно — ого!

— Не язви. — Мне опять подали руку, помогая перебраться через очередной, но на этот раз огромный сугроб. — Так вот, лорд долго расспрашивал меня о наших методах работы, затем заставил дать клятву о неразглашении. Действенную, Дэй. Настолько действенную, что я даже тебе всего сказать не смогу, он сам завтра утром расскажет.

Мы подобрались к краю кладбища, снова едва ли не разгребая очередной сугроб, и, как выбрались, Юрао продолжил:

— В общем, могу сказать тебе только одно — кто-то копает под вампиров. Копает основательно, и этот кто-то — приближенный к императору.

— Стоп! — Я остановилась. — Откуда глава клана знает о причастности кронпринцессы к истории в Ардаме?

— Леди Айшери подчиняется Первому дому, напарник. Делай выводы.

Я сделала. Не понравились. И потому жалобно спросила у Юрао:

— Ты ведь отказался, да?

— Я?! — дроу хмыкнул. — Отказать самому главе Первого дома? Ты учти, что Приходящие в ночи относятся к Тридцать седьмому дому. Вот и ответь, мог ли я отказать?

Я не ответила, так как смотрела на следы добротных сапог, оставленные на снегу. То есть кто-то проследил за подавальщицей и ушел.

— Не человек. — Юрао опустился на колено и, разглядывая следы, продолжил: — Люди так не ходят, и не из нечисти.

— Почему ты так решил? — Я присела, всматриваясь в следы.

— Смотри на шаги — ходит он ровно, то есть не криволапит и не косолапит, значит, нечисть отпадает. Даже оборотни, прошедшие военную подготовку, так не ставят ноги, а этот словно маршировал, повелительная такая походочка. А теперь смотри, как он стоял, — ноги слишком широко расставлены. Для человека. Человеку так стоять было бы неудобно, либо налицо четкое несоответствие между размером стопы и ростом.