Шрифт:
Уже у самого Полоцка Всеслава догнал боярин Стефан, задержавшийся в Киеве. Перегнулся с высокого поджарого коня, заглянул в окно княжьего возка, отыскал взглядом Всеслава. Загадочно улыбаясь, сказал:
– Важное известие, княже.
Всеслав вылез из возка, вскочил на коня, подал знак свите ехать вперёд. Оставшись наедине со Стефаном, дал волю нетерпению:
– Говори!
– Ростислав Владимирович Тмутаракань взял. Глеба прогнал. Потом ограбил касогов и часть добычи ему отдал, откупился, стало быть, чужим добром.
– Ростислав - любимый сыновец князя Изяслава. Не мог он такое учинить, - недоверчиво, боясь поверить неожиданной вести, промолвил Всеслав.
– Нет, не мог он стать бесом раздора между стрыями своими...
Стефан искоса бросил быстрый взгляд на властителя:
– От боярина одного узнал, что киевский князь ведал про то наперёд и не препятствовал сыновцу. Он сам подлил масла а огонь, разжёг семейную распрю!
– Двуликий он!
– с торжеством прошептал Всеслав и спросил: - И про то знают?
– Не знают, так узнают. И князь Святослав, и люд... Добрая слава за печкой спит, а худая по свету бежит...
– А меня распрей корил, - в ответ на свои мысли бормотнул Всеслав.
Вдруг он пронзительно глянул на боярина и решительно произнёс:
– Семейная распря уже возгорелась. И зажёг её сам киевский князь, обидчик мой!..
Глава IX
ПЕВЕЦ И ПОСОЛ
1
Когда-то Елак думал, что степь не имеет конца. Но с тех пор, как родители, бедные пастухи, продали его кмету [68] Сатмозу, он многого наслушался от бывалых людей и узнал о сёлах, полях и городах, где люди, подобно сусликам, роются в земле, заготовляют еду. Елаку хотелось хоть одним глазом взглянуть на чудесные города, окружённые какими-то стенами, на большие, словно горы, деревянные юрты, сверкающие разноцветными кусочками солнца. Как увидеть это?
68
Кмет - воинский начальник у половцев.
Кмет Сатмоз говорил, что желания человека осуществляются на войне. Вот пойдут половцы на диковинную землю Рус, и каждый воин вернётся, отягощённый добычей. В самой бедной веже [69] настанет день обильной еды, и кату - хозяйка самого бедного пастуха - заплетёт в волосы серебряные монеты и оденется в золочёные одежды.
Елак представил себе, как тогда будет выглядеть его племя, и запел:
Кошма степи лежит спокойно и бесконечно, на ней пасутся табуны, быстры йилки [70] и я, Елак, скачу на тонконогом йилки, потому что я пастух - кутонци. Я никогда не наедаюсь досыта и никогда не высыпаюсь настолько, чтобы не дремать на коне, моя судьба темнее чёрного колпака, огонь сердца моего потушен голодом. Я, Елак, только тень Сатмоза, моего господина, но и тень хочет сладко и досыта есть, потому она и бежит за человеком и хватает оброненную им кость... Я, Елак, знаю, что степь не бесконечна, я, Елак, надеюсь, что увижу её конец, пусть приблизится кровавый день яге [71] , и я полечу, как стрела, выпущенная из лука...69
Вежа - юрта; кибитка.
70
Йилки - конь.
71
Яге - война.
– Елак!
– позвал его хриплый голос старшего кутонци.
Юноша повернул коня и подъехал к пастуху. Омгар заулыбался и спросил:
– Кто это научил тебя так петь?
Елак почуял в словах старшего кутонци похвалу и загордился.
– Дедушка Аазам. Теперь я сам умею слагать песни. Тебе нравится?
Кутонци Омгар кивнул головой:
– Твоя песня наполняет душу ожиданием блага. Однако знаешь ли ты, что не все ушедшие дорогой яге возвращаются живыми?
– Знаю, слабые погибают в битве. Но сильным бог - тягри - дарует победу. А тем, кто погиб в бою, тягри дарует блаженство на небе.
Омгар задумчиво покачивался в седле. Он потерял в бою с печенегами два ребра и один глаз. А всю добычу забрал себе кмет Сатмоз. У кмета достаточно табунов, золотых и серебряных кружочков, чтобы заплатить шаману за небесное блаженство. Он-то уже наверное будет нежиться в объятиях дев неба и пить кумыс от небесных кобыл. А Омгар, у которого нечем заплатить шаманам, будет и там пасти для него табуны.
Пастух причмокнул языком и, отпуская Елака, пожелал ему:
– Да придёт к тебе благоразумие прежде, чем ты потеряешь здоровье!
Елак задумался над словами кутонци. Омгар был на войне, но почему-то стал не богатым, а одноглазым. Очевидно, он мало молился богам, не жертвовал им жеребят и молодых барашков. И Елак поклялся, что будет прилежно работать, заслужит от кмета в дар нежного барашка и отнесёт его шаману. Пусть тягри пошлёт Елаку успех на войне. Юноша опять запел обо всём, что его волновало: