А вот тут и оказалось, что Япония уже ввязалась к этому времени в войну в Юго-Восточной Азии и СССР ее уже не интересовал — ей самой война на два фронта была не нужна.

Япония нанесла разовый удар по Перл-Харбору, США объявили войну Японии, и Гитлер, как и положено союзнику, объявил США войну, давая понять Японии, что считает ее «жертвой американской агрессии». Надеясь, что теперь и Япония похерит свой договор о нейтралитете с СССР и начнет воевать в ДВО. Но у Японии хватило ума не херить.

Однако оппоненты пытаются это опровергать: «Японцы рассматривали вариант нападения на СССР. И остановило их не наличие договора с СССР о нейтралитете, а отсутствие сырья для промышленности».

Но вообще-то войск у нее в северном Китае хватало, чтобы оттянуть на себя значительные силы СССР, чтоб помочь Гитлеру взять ту же Москву или Сталинград, что еще хуже, но ума хватило не лезть. Кто сказал, что, начав боевые действия в ДВО, Япония должна была переть до Урала? От нее потребовалось бы только отвлекать на себя достаточные силы РККА на границе «местными боями», что в итоге не ушли бы на Запад, и Гитлер добил бы СССР к лету 42-го точно. На это сил у Японии хватило бы. Посчитайте, сколько сил перебросили с ДВО «под Москву», и прикиньте, что было бы, если бы их не было… Черчилля попросили бы прислать солдат? Но Япония в данной ситуации просто не желала воевать на два фронта — зимой 41-го она один уже получила…

Но есть еще один аспект: почему Сталину также нужен был «имидж жертвы агрессии» для СССР в войне с Гитлером. И о нем поговорим в следующей главе.

Гитлер, нападая на СССР, заявил в своем меморандуме, что делает это исключительно для защиты Запада и Европы от агрессивных планов Сталина-СССР. Нападает первым только потому, что защищается от СССР, который сам собирается напасть первым. «Адвокаты Гитлера» все эти годы строили свои «доказательства агрессивных планов» Сталина, в основном опираясь на неутвержденные «планы от 15 мая» 1941 года да на красноармейских песнях с коминтерновскими воззваниями (деятельность которого Сталин к концу 1930-х сильно прижал, да так, что Троцкому пришлось спешно собирать новый «Коминтерн» для осуществления похеренной Сталиным «Мировой революции»). Ну, может, пытались притянуть как доказательство «агрессии СССР» то, что в РККА разработали военные разговорники к 1940 году на всех языках по всему периметру СССР.

Но буквально «на днях», в октябре 2011 года на военном форуме любителей истории [58] , некто под «ником» «Patriot» выложил собственный перевод допросов Гальдера и Гота, немецких генералов, на Нюрнбергских процессах от 1948 года.

«Отправлено: 17.10.2011 г. 09:23. Заголовок: Гальдер о русских планах в 1941 (из протокола допроса 9 сентября 1948)»:

«Вот, на мой взгляд, интересные комментарии Гальдера относительно расположения советских войск в первой половине 1941. Сходство с открытиями основоположника поражает (Гальдер как Предтеча?). Имя допрашивающего в источнике не указано. Перевод с немецкого мой собственный (и не надо стрелять в пианиста, он играет как может!).

Из протокола допроса генерал-полковника Гальдера, ответы на вопросы Комиссии I военного трибунала IV (дело 11) в Нюрнберге, 9 сентября 1948 (стр. 205260

…Вопрос: Когда вы лично впервые обсуждали с Гитлером планы в отношении России?

Ответ: Это было 31 июля 1940, когда в его присутствии я разговаривал с фон Браухичем. Гитлер сообщил, что весной 1941 года возможно наше нападение на Россию, и высказал некоторые практические соображения о том, как такая атака могла быть проведена.

Вопрос: Была ли какая-то внешняя причина для такого решения Гитлера?

Ответ: Военные, без сомнения, много раз информировали его о все возрастающей силе русской армии, концентрирующейся против нашего восточного фронта. Я не могу наверняка сказать, какие именно политические причины привели Гитлера к такому решению, потому что я был не в курсе этих вещей в деталях. Я помню, впрочем, что отношение России к Румынии в это время играло важную роль, вопрос Бессарабии, Буковины и т. д.

Вопрос: Вы говорили о наращивании сил русской армии. Когда началась концентрация русских войск на границе?

Ответ: Это трудно определить. Даже первоначальное участие России в польских событиях может быть оценено неоднозначно: в восточной Польше был сконцентрирован непропорционально большой контингент войск. После того как ситуация с Польшей стабилизировалась, численность русских войск не уменьшилась, а наоборот, постоянно росла.

Вопрос: Как вы считаете, в момент вашего разговора с Гитлером в середине 1940, какова была численность русских войск на восточном фронте?

Ответ: Я не могу ответить на этот вопрос со всей определенностью. В то время мы использовали систему радиоразведки на Востоке, потому что наши силы там еще не были значительны. Насколько я помню, в докладах радиоразведки говорилось не менее чем о 100 дивизиях.