– В двадцать первом? Конечно, знаю. Мистер Анжелини. Иногда к нему приезжает сын. Только вы не похожи на его дамочек.

– Не похожа? – Ева остановилась.

– Конечно, нет! – усмехнулся во весь рот паренек и окинул Еву пристальным взглядом. – Он любит помоложе и поэффектней.

– А у него много дамочек?

– Я видел нескольких. Приезжают всегда на своих машинах. Иногда остаются до утра, но чаще уезжают.

– Откуда ты знаешь?

– А я живу напротив, – ответил подросток, ни капли не смутившись. – И люблю следить за тем, что происходит.

– Ладно. А ты мне скажешь, приезжал ли кто-нибудь сюда сегодня ночью?

– С чего мне это вам говорить?

– А я из полиции.

Он присвистнул и стал разглядывать ее значок.

– Ого! Нормально! Вы что, думаете, он и есть тот серийный убийца? Я хочу быть в курсе событий.

– Знаешь, не надо меня допрашивать. Лучше скажи, ты следил за домом вчера ночью? Да, кстати, как тебя зовут?

– Барри. Я вчера сидел дома – смотрел телик, слушал музыку. Вообще-то мне надо к экзаменам готовиться…

– А почему ты сегодня не в школе?

– Слушайте, а вы случайно не из отдела по работе с подростками? – Он нервно захихикал. – Рано еще. Мы сегодня во вторую смену.

– Ладно. Так что насчет прошлой ночи?

– Я видел, как Марко Анжелини куда-то уехал. Часов в восемь. А потом, наверное около полуночи, появился Дэвид, в роскошной тачке. Вылез не сразу. Долго сидел, вроде как не мог решить, что делать.

Барри сделал прыжок с переворотом и четко приземлился.

– Потом он вышел и отправился в дом. Только ноги едва волочил – словно под кайфом. Я не видел, вернулся ли мистер Анжелини. Наверное, уже отключился. В смысле, заснул.

– Заснул? Понятно. А утром кто-нибудь отсюда выходил?

– Вроде нет. И тачка все еще стоит.

– Вижу. Спасибо.

– Эй! – Он развернулся и объехал вокруг Евы. – А копом быть круто?

– Иногда круто, иногда – не очень.

Ева поднялась по ступенькам к двери Анжелини и позвонила.

– Извините, но никого нет дома, – раздался голос входного автоответчика. – Если хотите, оставьте сообщение.

Ева смотрела прямо на «глазок» в двери.

– Сообщение следующее: если никого нет дома, я сейчас пойду к своей машине и запрошу ордер на обыск дома. Это займет не более десяти минут.

Она отошла в сторону и подождала минуты две, после чего дверь открылась и на пороге появился Дэвид Анжелини.

– Лейтенант?

– Мистер Анжелини, мне нужно задать вам несколько вопросов. Выбирайте: здесь или в Центральном участке?

– Входите. – Он отступил назад. – Я только прошлой ночью прилетел в Нью-Йорк. И еще не совсем пришел в себя.

Дэвид провел ее в гостиную, выдержанную в темных тонах, и вежливо предложил кофе, от которого она столь же вежливо отказалась. На нем были узкие слаксы (такие она видела на улицах Рима) и кремовая шелковая рубашка с широкими рукавами, на ногах – туфли из мягчайшей кожи в тон рубашке.

Но глаза его беспокойно бегали по сторонам, и, усевшись в кресло, он стал нервно барабанить пальцами по подлокотнику.

– У вас появилась новая информация по делу матери?

– Думаю, вы прекрасно понимаете, почему я здесь.

Он судорожно облизнул пересохшие губы, и Ева поняла, почему из него получился такой плохой игрок.

– Простите?

Она поставила на столик диктофон.

– Дэвид Анжелини, позвольте ознакомить вас с вашими правами. Вы не обязаны делать заявление. Если вы его сделаете, оно будет зафиксировано и может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право воспользоваться услугами адвоката.

Ева продолжала перечислять его права, но он перебил ее:

– В чем вы меня обвиняете?

– Обвинение против вас еще не выдвинуто. Вы желаете вызвать адвоката?

Он нервно вздохнул.

– Пока что нет. Я полагаю, вы сообщите мне, что именно вы хотите выяснить?

– Безусловно. Мистер Анжелини, где вы находились между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера тридцать первого мая?

– Я уже сказал, что только что вернулся в город. И из аэропорта приехал сюда.

– Вы приехали сюда прямо из аэропорта?

– Да. У меня была назначена одна встреча, но я ее… отменил. – Он расстегнул ворот рубашки, словно ему было трудно дышать. – Перенес на другое время.

– В котором часу вы прибыли в аэропорт?

– Самолет приземлился где-то около половины одиннадцатого.

– И вы приехали сюда?

– Я же уже сказал!

– Да, сказали. – Ева посмотрела на него пристально. – И солгали. Но вы плохо умеете лгать. Взгляд вас выдает.

Дэвид встал. Лоб его покрылся потом, голос звенел от злобы и страха.