Успешный дебют в операции 1-го мехкорпуса оказал влияние на действия соседей. Наибольший успех 8-й гв. армией и 1-й гв. танковой армией был достигнут на стыке с 5-й ударной армией, в полосе обороны 9-й парашютной дивизии. Здесь впритирку к 1-му мехкорпусу наступал 11-й танковый корпус. К исходу дня головная 65-я бригада 11-го танкового корпуса продвинулась в глубину немецкой обороны дальше всех частей танковой армии Катукова. Успеху в значительной степени способствовали условия местности – корпус И.И. Ющука шел по северной кромке Зееловских высот. Остальные бригады корпуса, пытавшиеся наступать на высоты с востока, были вскоре развернуты на направление наступления успешно прорвавшейся в глубину обороны противника 65-й танковой бригады.

Куда хуже дела шли в полосе 8-й гв. армии. Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на шоссе Зеелов – Мюнхеберг. По обеим сторонам от шоссе занимали позиции четыре зенитных артполка, насчитывавшие около 200 зенитных орудий, из них 50% – калибром 88 мм. Близость крупного города с развитой системой ПВО неизбежно оказывала влияние на характер боевых действий.

К исходу дня М.Е. Катуков решил развернуть главные силы своей армии на направление наступления 11-го танкового корпуса. Позднее на военно-научной конференции ГСВГ, посвященной Берлинской операции, Катуков описывал свои действия так: «У меня под Зееловом обход обозначился на правом фланге, и я принял на себя тяжелую ответственность: снял 11-й гв. тк и 8-й гв. мк, прикрылся истребительной артиллерией, оставил две бригады у тов. Чуйкова, а ему сказал: «Я пошел, если удачно – за мной».

Потери 1-й гв. танковой армии за 17 апреля можно характеризовать как умеренные. Они составили 13 Т-34, 3 ИС-2, 1 СУ-100, 2 СУ-76 сгоревшими, 24 Т-34, 1 СУ-100, 2 СУ-85 – подбитыми. При этом успешнее всего наступавший 11-й танковый корпус потерял 5 Т-34 сгоревшими и 6 Т-34 подбитыми. Катуков позднее говорил: «Все, кто высунулся вперед, моментально горели, потому что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев на Зееловских высотах сломлена не была».

Разбитая САУ «Хетцер»

Если М.Е. Катуков мог сказать «ну я пошел» и развернуть корпуса на перспективное направление, то армия В.И.Чуйкова была вынуждена в ожидании успеха танкистов 17 апреля продираться через Зееловские высоты в пределах назначенной полосы. В донесении группы армий «Висла» в ОКХ эти события описывались так: «Атакующий из Дольгелина и Фридерсдорфа в юго-западном направлении противник был остановлен контратакой танковой дивизии «Курмарк» и отброшен до центра Дольгелина и района к западу от Фридерсдорфа» [85] .

Левая «пристяжная». Достижением ночи с 16 на 17 апреля в 69-й армии стал захват 247-й стрелковой дивизией Шенфлиса, отбитого накануне немецкой контратакой. В 10.30 после 30-минутной артподготовки войска армии В.Я. Колпакчи перешли в наступление. Однако, встреченные сильным огневым сопротивлением из широко развитой системы траншей, прикрытой сплошными противотанковыми и противопехотными минными полями, части 69-й армии 17 апреля особых успехов не достигли.

К 11.00 подразделениями 25-го стрелкового корпуса был захвачен Мальнов. В дневном донесении группы армий «Висла» в ОКХ этот эпизод был описан лаконично, но вполне однозначно: «В результате охватывающих ударов врага, поддержанных 60 танками, во второй половине дня был потерян Мальнов. Гарнизон уничтожен» [86] . Однако общее продвижение 69-й армии составило всего 1–2 км и совершенно не соответствовало понесенным потерям.

33-я армия на своем «выселке» под Франкфуртом-на-Одере перешла в наступление 17 апреля позже других: в 11.00 после 30-минутной артиллерийской подготовки. Однако если командование армии оценивало продвижение своих соединений как «незначительное», прорыв 16-го стрелкового корпуса вызвал серьезную тревогу в стане противника. В дневном донесении группы армий «Висла» ситуация описывалась следующим образом: «К югу от Франкфурта нас атаковали 4–5 дивизий противника при поддержке танков и прорвались до рубежа восточнее шоссе Мюлльрозе – Франкфурт. Для ликвидации угрозы в бой вводится танко-гренадерская дивизия СС «Недерланд» [87] . Угроза, как мы видим, считалась достаточно серьезной, чтобы для ее парирования планировалось задействовать одну из двух эсэсовских дивизий, снимаемых из 3-й танковой армии. Однако признания своих достижений в виде выплывающего из тумана айсберга свежего соединения противника В.Д. Цветаеву удалось избежать. Изменение обстановки 18 апреля заставило немцев задействовать «Недерланд» на другом направлении.

Правая «пристяжная». 47-я армия по итогам дня 16 апреля могла быть признана одной из наступавших относительно успешно. Однако, осознавая слабости своей обороны в районе Врицена, немецкое командование выдвинуло в полосу 47-й и 3-й ударной армий один из своих немногих резервов – 25-ю танко-гренадерскую дивизию. Впоследствии советские войска захватили приказ командира дивизии № 47 на 17 апреля, что позволяет несколько прояснить цели и задачи соединения. 25-я танко-гренадерская дивизия занимала оборону во втором эшелоне на рубеже Альте-Одера в готовности отражать советское наступление уже утром 17 апреля. Ввод в бой немцами резервов естественным образом замедлил наступление 47-й армии, и дальнейшее продвижение вперед было незначительным. За день корпуса армии Ф.И. Перхоровича продвинулись на 4–5 км. Лидером наступления 17 апреля 47-я армия не стала.

Сосед слева 47-й армии, 3-я ударная армия наступала 17 апреля в двухэшелонном построении. 7-й стрелковый корпус оставался во втором эшелоне – В.И. Кузнецов берег его для действий в Берлине и на ближних подступах к городу. Как показали дальнейшие события, он не ошибся. Таким образом, 3-я ударная армия двигалась вперед в глубокоэшелонированных порядках, имея в первой линии лишь четыре стрелковые дивизии из девяти. Они вышли к реке Фриланденштром, а 12-й гв. стрелковый корпус даже форсировал ее частью сил 23-й и 33-й стрелковых дивизий. Продвижение 3-й ударной армии за 17 апреля составило 6–8 км. С оперативной точки зрения армия В.И. Кузнецова вклинилась во вторую (главную) полосу обороны.