Возле стенда Uptime Ромеро встретился с Джеем Уилбером, редактором, который уже какое-то время покупал его работы. Джей, здоровяк двадцати семи лет, работавший когда-то барменом в T.G.I. Friday’s, выглядел пухлым ребенком с недетской растительностью на лице. Ромеро очень нравился Джею: крайне самоуверенный, но очень толковый программист, знающий магическую формулу отличной игры: легко освоить, но сложно достичь мастерства. Джей предложил ему работу. С присущим ему самомнением Ромеро ответил, что поразмыслит над этим.

Потешив свое самолюбие на стенде Uptime, Ромеро отправился к стенду Origin, на баннере которого было написано: «Ultima V: дата релиза – 31 октября!» «О боже, – вырвалось у Ромеро, – новая версия Ultima». Он уселся за компьютер и вставил свой диск. «Эй, что вы делаете? – воскликнула сотрудница отдела маркетинга журнала Origin. – Вы только что вытащили диск с игрой из нашего компьютера! Так нельзя!»

Ромеро нажал на несколько клавиш. «Вы только взгляните», – ответил он. На экране появился лабиринт. Он создал его при помощи очень сложной программы, улучшающей разрешение, делая изображение в два раза ярче и четче. Такая графика, с так называемым двойным режимом разрешения, считались шедевром программирования, и тут вдруг какой-то тощий недоросль демонстрирует игру, которая выглядит даже лучше версии Ultima на экране. Следующим ее вопросом было: «Вам не нужна работа?»

Два месяца спустя, в ноябре 1987 года, Ромеро ехал через всю страну в офис Origin в Нью-Хэмпшире. У него чесались руки приступить к работе, но в кармане не было ни цента, и ему пришлось выписать фальшивый чек на въезде в штат. Рядом сидела его беременная жена Келли: их первенец должен был появиться на свет в феврале. Келли не пришла в восторг от перспективы жить там, где снег, но в свойственной ему обаятельной манере Ромеро сумел убедить ее, что их ждут прекрасные времена. Мечты о том, чтобы стать Первоклассным Программистом и настоящим Богатеем, начинали воплощаться в реальность, уверял он ее.

Но увы, Ромеро явно погорячился. Несмотря на незамедлительный успех в Origin, он ввязался в рискованное предприятие, последовав за своим боссом, решившим основать новую компанию. Но ей не удалось перерасти в настоящий бизнес. И вскоре Ромеро, которому исполнился двадцать один год, оказался безработным, с женой, новорожденным сыном Майклом и вторым ребенком на подходе. Переутомление стало сказываться на Келли. Чрезмерные ожидания Ромеро, казалось, не оправдались, и она вернулась в Калифорнию, где могла спокойно растить второго ребенка при поддержке родителей. Однажды Ромеро позвонил ей и признался, что лишился всего: работы, квартиры. Ночевать приходилось у друга на диване.

Но он не собирался сдаваться так легко. У него была мечта, а кроме того, семья, и он ее любил. Он хотел стать отцом, которого у него самого никогда не было, который бы не просто одобрял игры, придуманные его ребенком, но и играл в них. Ромеро позвонил Джею Уилберу насчет работы в Uptime. Тот ответил, что собирается уходить из компании, чтобы работать бок о бок со своим конкурентом Softdisk в Шривпорте. Возможно, предположил Джей, Ромеро тоже сможет получить там местечко. Долго его уговаривать не пришлось. Ромеро переехал в Шривпорт. Там стояла отличная погода. Там были игры. И там же, как он надеялся, жили самые крутые геймеры.

Джон Кармак поздно научился говорить. Его родители уже стали волноваться, как вдруг однажды, в 1971 году, малыш, которому исполнился год и три месяца, притопал в гостиную, держа в ручке губку, и выдал целое предложение: «Папа, вот твоя люфа». Казалось, он просто не хотел размениваться на пустые слова, пока у него не созреет действительно важное сообщение. «Инга, – воскликнул Стэн, отец мальчика, – по-моему, у нас тут растет вундеркинд».

Семейство Кармаков было самоучками. Дедушка Джона по отцовской линии, его полный тезка, работал электриком, окончив всего два класса школы; читать и писать его научила жена, домохозяйка, имевшая восемь классов образования. Они растили сына Стэна в самой бедной части Кентукки; Стэн оказался весьма прилежным учеником и заслужил стипендию для учебы в университете, где был лучшим по инженерному делу, математике, выучился на журналиста и стал первым человеком в семье, получившим высшее образование. Его жена была дочерью химика и физиотерапевта. Она унаследовала от родителей интерес к наукам, добившись успехов в ядерной медицине и получив докторскую степень по микробиологии. Инга и Стэн, начавшие встречаться еще в студенчестве, передали любовь к учебе своему первенцу.

Рожденный 20 августа 1970 года, Джон Д. Кармак II – или Джонди, как его прозвали, – с младенчества знал, как тяжело приходилось его родителям. Когда отец стал ночным диктором новостей в одной из трех крупных телевизионных компаний в Канзас-Сити, семья переехала в зажиточный пригород, где и родился младший брат Джона Питер. Там Кармак пошел в католическую начальную школу под названием Нотр-Дам, дававшую лучшее образование в городе. Тощий, низкорослый, с непослушными светлыми вихрами, в очках с толстыми линзами, которые он начал носить еще до года, Кармак явно выделялся среди сверстников. Второклассник Кармак, которому было всего семь лет, выполнял практически идеально каждый стандартизированный тест – уровень его знаний соответствовал уровню девятиклассника {28} . У него была уникальная манера речи: в конце каждого предложения он издавал звук, похожий на гудение компьютера, обрабатывающего данные: «Двенадцатью двенадцать будет сто сорок четыре… м-м-м».