— Я всегда прав, родственница, — важно отвечает он. И увлекает меня в сторону выхода.

…После парка мы заходим в какой-то магазинчик. Не успеваю я состроить разочарованную физиономию — опять, мол, шопинг, как вдруг до меня доходит, что гламурными тряпками тут не торгуют.

— А что нам здесь нужно? — Обвожу взглядом россыпи палаток, рюкзаков, пики спиннингов и удочек, причудливо изогнутые лезвия ножей в прочных витринах.

— Обувь. Прочная и качественная обувь для похода, — это Николас объясняет уже не мне, а подскочившему продавцу. — Мы собираемся завтра в горы, но у дамы нет с собой абсолютно ничего подходящего.

— Горы? С обычной экскурсией? А позвольте поинтересоваться маршрутом, хотя бы приблизительно, — уточняет продавец. — Хотелось бы знать специфику мероприятия.

Ник задумывается.

— Тигровая пещера, — наконец изрекает он. — Да, пожалуй, именно туда мы и пойдём.

— Угу, — молодой человек, склонив голову на бок, придирчиво меня осматривает. — Значит, через ущелье и речку, по камням, потом по скалам, потом учитываем, что в Тигровой стены сплошная глина, свод кое-где низковат…

И через час у нас в комплекте кроссовки, полностью закрывающие щиколотку — и на камнях устойчивее, и, знаете ли, змеи могут встречаться, поясняет продавец; походная куртка и такого же типа штаны — а прошиты здорово, отделаны крупной строчкой и заклёпками вроде джинс; два мощных фонаря и два налобных, моток верёвки на всякий случай, фляжки для воды и небольшой рюкзачок, чтобы тащить всё, что нужно, не в собственных ручках, а за спиной. Руки лучше держать свободными, деловито объясняет наш консультант, там и скользко, где-то и за стены хвататься придётся, за корни… Руки держите свободными, особенно на реке.

— Ник, а зачем нам в горы? — спрашиваю между делом.

— А всё за этим же. Свожу тебя в одно место, что ты во сне видела, полюбуешься вживую. Да и пещера хороша, недаром про неё слухи ходят, что живых ящеров в ней когда-то видели. Рику будет интересно.

… И ещё помню счастливый взгляд Константина при нашем возвращении.

— Дружище, — Ник оглушительно хлопает его по плечу, отчего дворецкий слегка проседает, — о, извини, не рассчитал… Я же сказал тебе, что вернусь! Завтрак готов?

— И завтрак, и обед, и ужин, сударь, — как всегда, с достоинством отвечает дворецкий, почему-то благодарно улыбаясь в мою сторону. — Велите подавать всё сразу?

— Тащи, — распоряжается Николас. — Вот не поверишь, кроме двух жалких селявок нам за сегодняшний день так ничего и не перепало.

— Обжора, — не могу я сдержаться, вспомнив упитанных рыбёх с мою ногу каждая. — И куда в тебя столько влезает?

А просыпаюсь я с головой удивительно ясной и чистой. Только какой-то дискомфорт ощущаю, но спросонья не пойму, в чём дело. Слышу шумный вздох и, разлепив веки, с удивлением обнаруживаю на соседней подушке голову спящего Рика. Нет, видали! Мало того, что он всё чаще от меня сваливает, он старается сделать это ещё и с комфортом! Башка на подушке, хвост под одеялом… Этак он скоро научится ванну себе напускать.

Блин. Что-то подозрительно мокро под боком. Вот от этого я и проснулась.

С рассерженным шипением вскакиваю. Ящерок, довольно взбрыкнув, потягивается как собачон — до чего же он длинный становится! — заняв при этом и мою половину кровати. Ругнувшись, иду в душ, и обнаружив ванну с остывшей водой и лужи на полу, кратко и энергично высказываю всё, что думаю о самостоятельных кидриках, у которых лапы настолько схожи с человеческими, что умеют откручивать краны. Хорошо, закрыть смог, пробку бы ещё догадался вытащить! А наследил-то как! Что я скажу горничной?

Подозреваю, что дело закончится очередным сюсюканьем и закармливанием. Скоро этот любимчик горничных отожрётся так, что мне придётся под него толстеть, дабы он с пояса не сваливался.

Умывшись, кое-как припомнив наставления по экипировке, извлекаю из гардеробной вчерашние покупки. Молодец Аглая, успела и ярлычки с обновок снять, и отутюжить куртку со штанами. Конечно, напрасный труд, потому как к вечеру уделаюсь, как поросёнок, учитывая любовь родственничка к экстремалу и красивым сложным трассам. Рассвет в окошке только-только полощется, но, надеюсь, я не проспала: Николас предупреждал, что выезд намечен ранний. Сам, поди, ещё храпит, и от одной мысли мне становится досадно. Запустить к нему мокрого ящера, пусть понежатся вместе? Но к вящей досаде, едва выйдя из комнаты, сталкиваюсь с Ником нос к носу.

— Молодец, — говорит он одобрительно. — Уже при параде. — Окидывает меня бдительным взором, даже заставляет крутануться, проверяя, как сидит походное снаряжение. — Обувь не жмёт, не трёт? Куртку погоди надевать, утро тёплое, с собой прихватишь. — Стрельнув по моей талии глазами, спрашивает: — А где наш друг? Почему не на месте?

— Иди, буди его сам, — сердито отвечаю. — Разбаловали мне малого, совсем от рук отбился! Скоро будет до двенадцати спать, как барышня!

— Рик! — рычит Николас, заходя в мою спальню. — Подъём, живо! И на место! Устрою вам сейчас общее построение с проверкой!