– Возможно, нам следует внести изменения в наше соглашение, – неловко произнес Зак. Впервые в жизни он не был уверен в том, что женщина, которую он хочет соблазнить, даст ему свое согласие.

Она повернулась к нему, словно собираясь что-то сказать, и, судя по тому, как она была напряжена, ее ответ ему вряд ли понравится.

Поэтому он решил не давать ей возможности говорить. Прижав ее к стене, он накрыл ее губы своими. Его сердце бешено стучало, как в те моменты, когда он делал на своем самолете «свечку». Потом, когда он начинал возвращать самолет в горизонтальное положение, и гравитационные силы вдавливали его в кресло, он чувствовал новый выброс адреналина и восторженно смеялся.

Поцелуи Лиа вызывали у него похожие ощущения. Она прижала к его груди кулаки, но не оттолкнула его. Тогда он потер большим пальцем ее сосок, и она, вздохнув, послушно приоткрыла губы.

Когда его язык проник в глубь ее рта, ее язык скользнул по нему. Она застонала, и этот стон отозвался эхом внутри его, отчего в паху у него все затвердело. После их близости в Палермо он больше не был с женщиной и весь этот месяц мечтал о Лиа так же, как путник, заблудившийся в пустыне, мечтает о глотке холодной воды.

Сжав ладонями ягодицы Лиа, он поцеловал ее еще глубже. Ее руки обвили его шею, и она призывно потерлась бедрами о его бедра и заставила его забыть, где они находятся.

Стук каблуков в другом конце коридора вернул его к реальности. По мере приближения он становился все отчетливее. Разочарованно застонав, Зак прервал поцелуй и отстранился. Лиа смотрела на него, часто моргая, словно не понимала, что произошло. Ее глаза блестели, губы были влажными и слегка припухшими.

– Прости, – сказал он, хотя не знал, в чем перед ней виноват.

– Мистер Скотт?

Повернувшись, Зак посмотрел на женщину, нарушившую их уединение:

– Да, миссис Каннингем?

Элизабет Каннингем перевела взгляд с него на Лиа, затем снова на Зака. Она неодобрительно поджала губы, и это его возмутило. Элизабет была на тридцать лет моложе своего мужа. Разве женщина, которая достигла высокого социального статуса благодаря удачному замужеству, имеет право судить других?

Зак взял Лиа за руку. Она не сопротивлялась, понимая, что должна ему подыгрывать.

– Вам пора выступать, – сказала миссис Каннингем.

Зак посмотрел на часы:

– Уже иду. Когда рядом со мной моя прекрасная невеста, я теряю ощущение времени.

Глаза Элизабет расширились. Она перевела взгляд с Зака на Лиа. Та слабо улыбнулась, словно подтверждая его слова.

– Пойдем, дорогая. – Взяв ее под руку, он повел ее обратно в зал.

Он произнесет еще одну речь, затем отвезет Лиа домой и закончит на сегодня.

Лиа была потрясена до глубины души. Весь оставшийся вечер она провела как в тумане. В тех местах, которых коснулись губы Зака, ее кожу покалывало. Ее тело было напряжено, как натянутая струна. А ведь до этого вечера она безумно на него злилась и была убеждена, что больше не будет восприимчива к его шарму.

К сожалению, она ошиблась.

Она все та же одинокая девочка, которой всегда была. Девочка, которая хочет, чтобы ее любили и принимали такой, какая она есть. Она презирала себя за слабость, презирала Зака за то, что он пользуется этой слабостью.

Сделав глоток воды, Лиа окинула взглядом толпу, прежде чем сосредоточиться на Заке. Стоя на подиуме неподалеку от их столика, он говорил о своем отце, о войне, о той ночи, когда его самолет потерпел крушение на вражеской территории.

Он произносил слова сухим, бесстрастным тоном, словно все то, о чем он рассказывал, произошло не с ним. Толпа внимательно его слушала. Лиа обнаружила, что ловит каждое его слово. Так она узнала, как его самолет был сбит, и ему пришлось прыгать с парашютом. Как он при приземлении сломал ногу и полз в поисках укрытия. Как через несколько дней на его поиски были отправлены шесть морских пехотинцев. Спасая его, все они погибли. Он был единственным, кто тогда выжил.

Лиа поняла, что Заку через многое пришлось пройти. Но она вряд ли когда-нибудь сможет себе представить глубину полученной им душевной раны. Ей хотелось подойти к нему и крепко его обнять.

Ближе к концу выступления его начал снимать фотограф. Заку это, похоже, нисколько не мешало. Он слегка напрягся, но как ни в чем не бывало продолжал свой рассказ. Фотограф приблизился, ослепляя Зака вспышками. Тогда Лиа вспомнила, что произошло на свадебном приеме в Палермо, и у нее вспотели ладони.

Зак с такой силой вцепился в края трибуны, что костяшки пальцев побелели. Вспышки следовали одна за другой. Один раз он еле заметно вздрогнул. Кому-то это могло показаться естественным, но только не Лиа. В какой-то момент он запнулся и потерял ход мысли. Лиа охватил страх. Она не хотела, чтобы он потерял над собой контроль на глазах у толпы. На свадьбе в Палермо все танцевали, и никто, кроме нее, не обратил внимания на мужчину, прижавшегося к стене с закрытыми глазами. Сейчас нечто подобное было бы катастрофой. Все смотрели на Зака. Она не знала, что делать.