– Я не знаю, как это работает, - вдруг рявкает сестра.

– Что работает?
– Собираюсь взглянуть на нее, но Рита тут же отворачивается, нервно сжимает и разжимает пальцы. Я вижу, как ей неловко, но не собираюсь испытывать жалость или бояться задавать вопросы. Сейчас на это нет времени. – Что ты имеешь в виду? Неужели есть разговор более важный, чем о предстоящей сделке?

– Он терял тебя семь раз.
– Теперь наши взгляды находят друг друга. Шатенка усмехается и прожигает меня изумрудными глазами насквозь, будто пропускает через все мое тело разряд электрического тока. – Семь раз.

– Не понимаю, о чем ты.

– Воспоминания уходят. Но чувства остаются. Вы знали друг друга от силы несколько дней, однако между вами что-то вспыхнуло, и с тех пор не угасало.

Растеряно вскидываю брови и ощущаю в груди странное тепло. Стараюсь не обращать на него внимания, но не получается. Покалывания усиливаются одновременно с каждым сказанным Ритой словом.

– В первый раз, когда я еще не знала, что делать, как быть, я отправила Рувера следить за тобой. И вы встретились. И вы понравились друг другу. А затем ты умерла у него на глазах.

– Что ты такое говоришь.

– И ты воскресала и умирала вновь, и вы вспоминали друг друга и опять забывали. И это был замкнутый круг без любви, но с чувствами, которые ни ты, ни он не могли объяснить. И тогда я решила, что больше не стану вас сталкивать. Знаешь, мне, действительно, это казалось отличной идеей, правда, до тех пор, пока я не начала замечать, что становится лишь хуже. Вы всегда будете помнить друг друга здесь. – Она бьет себя по груди и нервно покачивает головой, - а я этого не учла. Думала, что избавила вас от повторения ошибок, а на деле просто сделала вас ужасно одинокими людьми.

Растерянно отступаю назад и поджимаю губы. Не хочу верить ее словам, однако в глубине души верю. Я всегда чувствовала, что между мной и Рувером есть что-то такое, что мне неизведанно и знакомо одновременно. И это так странно, так необычно, наконец, довериться своим ощущениям, а не испугаться их.

– Я не хочу, чтобы ты шла с нами, потому что не смогу вновь смотреть на вас: на ваши попытки найти друг друга, на вашу борьбу и споры, на ваши пустые глаза, которые когда-то были наполнены чувствами. Я не смогу видеть Рувера таким. Вновь. Не смогу, и не хочу.

– Рита.

– Постой, - она поднимает руку, - дослушай. Я не прошу тебя сдаться. Я просто хочу, чтобы ты переждала какое-то время, была в безопасности. Пойми, каждый раз я теряю не только тебя, но и друга. И даже когда время возвращается к своему началу, вы все равно становитесь совсем другими. Вы меняетесь. Рувер меняется. И если он потеряет тебя вновь, после стольких совместных дней, после стольких воспоминаний и чувств – он ко мне больше не вернется прежним человеком. Поверь. Он станет совсем другим.

Я запускаю пальцы в волосы и медленно убираю их назад. Как можно дальше от лица. Чтобы ничего не мешало мне, не отвлекало меня. Растерянно оглядываюсь, вновь смотрю на Риту. Все думаю: правду ли она говорит? Не сошла ли она с ума? Как так получается, что воспоминания исчезают, а чувства – нет? Это же абсурд. Однако я даже не собираюсь с ней спорить, ведь понимаю, что так оно и есть.

– Рувер знает?

– Нет, - шатенка медленно покачивает головой и прикусывает пухлые губы.
– Хотя, мне кажется, он и так уже сам обо всем догадался. Просыпаться каждый день с чувствами к человеку, которого раньше и не видел? Он ведь исцелил тебя уже тогда, в лесу. Помнишь? А исцеляют ведь только тех, кого, пусть не любят, но пускают в свое сердце.

– Но с чего ты взяла, что я умру? Я могу спрятаться, наблюдать издалека или…

– Нет.

– Что нет? – громко выдыхаю. – Почему?

– Существует закономерность.

– Какая еще закономерность?

– 27.23.2.18.

Меня припечатывает к полу. Я смотрю на Риту во все глаза и могу поклясться, что цыганка на Хэллоуин говорила те же самые цифры. Мне вдруг становится дико страшно. Отступаю назад и нервно усмехаюсь.

– Серьезно? Это количество моих неудач, ошибок или провалов?

– Это дни. Двадцать седьмое, двадцать третье, второе и восемнадцатое. Они повторяются по кругу. Постоянно. Уже не первый год. И завтра…

– Второе, - перебиваю я и вдруг смеюсь. – Вот это да! – меня шатает. – Просто не верится!

– Автобус сбил тебя двадцать третьего октября, - дергано сообщает шатенка. – А перед этим венаторы подорвали целый этаж в твоем институте на юридическом факультете двадцать седьмого. Понимаешь, почему ты не должна завтра выходить из дома? Почему ты должна как можно дальше держаться от Аспида?