Княжич придержал Снежка, разом отбросил все мысли и, как учил старый волхв, весь обратился в слух, зрение и чутьё, сливаясь душой с лесом, чтобы ощутить его состояние.

Напряжённый слух уловил шорох где-то над головой, а глаза успели заметить, как две мыси рыжими пушистыми стрелами пронеслись одна за другой по веткам. «Куда они так торопятся, не спугнул ли кто? Ежели нас испугались, так бежали бы прочь, а не навстречу, и чего им бояться троих одиноких всадников в родном лесу?»

Воевода со стременным, заметив, что отрок отстал, повернули коней.

– Что стряслось, княжич, в седле укачало или, может, ноги натёр? – озабоченно спросил стременной – серьёзный немногословный варяг с внимательным взором из-под светлых, будто выгоревших бровей.

Подъехав вплотную, он придирчиво стал осматривать сбрую, не ослабло ли где крепление ремней или подпруги.

– Нет, – отвечал Святослав, – просто мыси чем-то напуганы…

Оба спутника огляделись по сторонам, прислушались.

– Показалось тебе, княжич, наслушался сказок старого колдуна, вот и мерещится всякое, – обронил Свенельд.

– Мыси навстречу бежали, – не согласился отрок. – А когда ещё в лес въезжали, косуля проскочила, тоже явно не нами потревоженная. Я сразу внимания не обратил, а сейчас вспомнил…

Спутники вновь стали вслушиваться в голоса леса и всматриваться в густую чащу. Свенельд повернулся, хотел что-то сказать и… оторопел: седло, в котором только что находился княжич, было пустым.

Холодный пот прошиб воеводу, он ещё ничего не успел толком сообразить, когда из-за ближайших кустов послышался негромкий голос Святослава:

– Дядько Свенельд, подойди сюда! Воевода спешился и шагнул на зов.

Святослав сидел на корточках, что-то внимательно рассматривая на земле.

– След кабаний свежий, два взрослых и выводок, опять нам навстречу…

– Мало ли, – с сомнением произнёс воевода, – кто из зверей куда ходит, может, здесь кабанья тропа.

– Нет, вуйко, они один раз прошли, видишь, трава не выбита и ветки все свежие сломаны, а кабан не любит ходить не своей дорогой…

– Ладно, пошли! – буркнул Свенельд, и они вернулись к лошадям.

– Я думаю, есть там кто или нет, – озабоченно и веско сказал стременной, – а рисковать мы не имеем права, юный княжич с нами…

Воевода постоял, глядя на обоих своими желто-зелёными «рысьими» очами, потом махнул рукой.

– Давай назад! – велел он.

Стараясь не шуметь, вернулись к началу леса, где другая дорога, змеясь, уходила на полночь. Свенельд решительно свернул на неё, и верховые поскакали обходным путём долинами и перелесками. К Непре они выехали выше Киева, а затем по берегу спустились вниз.

Вечерняя Заря уже давно потухла, и на небе высыпали первые звёзды, когда три запылённых усталых путника въехали наконец в град.

Свенельд отвёз княжича в терем, где тотчас началась беготня и суматоха, вызванная возвращением Святослава. Ольга крепко обнимала любимое чадо, дивилась тому, как он вырос и возмужал, беспрестанно посылала девушек то готовить воду для мытья княжича, то за угощениями, то за одеждой, то стелить ему постель, поскольку у обласканного всеми мальца уже совсем слипались глаза.

В это время из Ратного Стана выехал Подольский полк в полном боевом снаряжении, впереди которого возвышался облачённый в кольчугу и шелом Свенельд на свежем коне. Миновав городскую охрану, полк скрылся в ночной темноте по дороге, ведущей в Берестянскую пущу.

Утром, проснувшись по привычке рано, Святослав обнаружил, что лежит не на жёсткой лаве, застланной бараньей шкурой, а утопает в мягкой перине, набитой лебединым пухом. Вспомнил, что со вчерашнего дня он дома, в Киеве.

В светёлке было душновато, да ещё перина – наверное, из-за неё он весь вспотел, по мышцам растекалась непривычная вялость, даже немного побаливала голова.

Святослав поднялся. В призрачном свете утра, проникающего сквозь круглые оконца из толстого зеленоватого стекла, разглядел на спинке резного деревянного ложа шёлковые порты и вышитую рубаху с поясом. Подле стояли новые кожаные сандалии, сделанные на греческий манер. В тереме царил покой – все ещё спали. Надев порты и прихватив рубаху с поясом, княжич, беззвучно ступая босыми ногами, отворил дверь. Охоронец в передней дремал, прислонившись к стене, и не заметил, как Святослав тенью проскользнул мимо. По второй лестнице отрок сбежал во внутренний двор. Проходя мимо поварской, услышал голоса, стук ножей, котлов и деревянных ступок.