Лишенец присел рядом и, чуть помолчав, спросил:

— Тоже некуда идти?

— Незачем, — ответила она.

Некоторое время они сидели молча, затем лишенец подал руку, женщина, так ничего и не спросив, поднялась, и они направились в сторону однокомнатной норы, где на одну ночь лишенца ждала постель, согретая женским теплом.

Он очень давно был лишён этого… Не называть же любовью чувство к женщине, с которой не перекинулся и парой фраз, и чьё имя не полюбопытствовал узнать. Имя привязывает, это он знал твёрдо. У самого лишенца имени не было, да и не хотелось его иметь. Хотелось просто, чтобы рядом было тёплое, податливое, ждущее. И оно было, полной мерой, даже больше, чем можно взять.

Под утро, когда женщина уснула, лишенец тихо встал, взял в охапку одежду, которую через пару часов придётся выбрасывать, и, одеваясь на ходу, ушёл, не оглянувшись даже на номер квартиры.

Когда на улице его нагнал первый трамвай, лишенец заскочил в вагон. Кондукторша подошла было к нему, но лишенец развёл руками: «денег нет» — и кондукторша, кивнув, удалилась. Всё понятно, пропился бедолага до полушки, а домой попадать надо, ну так, пусть едет за так.

Где-то лишенец позавтракал, во что-то переоделся. День привычно катился по наклонной плоскости. Лишенец забрёл в «Единый центр оформления документов», несколько раз брал квиточки и следил, как движется его очередь. К окошечку, разумеется, не подходил. Когда это развлечение наскучило, повлёкся дальше, высматривая лишнее, что можно обратить в свою пользу. Рестораны средней руки, ярмарки, где за бесплатно дают попробовать всяких вкусностей, да мало ли что может привлечь того, у кого ничего нет. В одном месте не нашлось ничего подходящего, значит, можно перейти на другую сторону улицы или свернуть направо. Полная свобода выбора для того, кто полностью свободен. В позапрошлом веке такое времяпровождение называлось: «гранить башмаками мостовую».

Лишенец переходил проспект, когда кто-то схватил его за рукав. Оглянулся — боже! — вчерашняя женщина! Откуда? Как признала его? Лишенец безлик, его невозможно узнать в толпе.

— Нашла! — плачущим голосом повторяла она. — Почему ты ушёл? Зачем? Я же не смогу без тебя. Идём домой, слышишь… домой.

Хотелось вырваться и бежать, но сил не было, и он покорно тащился за безжалостным поводырём. Шёл, понимая, что теряет единственное, что у него есть — возможность быть лишним.