– Мне нужен первоклассный педагог французского языка, - сказала она небрежным тоном богатой аристократки, для которой не существует слова «нет». – Педагог, которого я могла бы, как минимум, на год увезти с собой в Париж.

– Однако... – Ректор озадаченно воззрился на визитершу. – Впрочем. Давно бы пора мне перестать удивляться. Мы живем в такое время, когда можно купить, продать, заказать абсолютно все – однополую пару, фальшивых родителей, мужа-жену, ребенка, девственность. Так почему бы действительно не купить в личное пользование какого-нибудь там лектора университета.

– Вот тут вы несколько промахнулись, Игорь, если не ошибаюсь, Алексеевич. Не «какого-нибудь», а вполне определенного. Какой-нибудь меня не устроит. Мне нужен Павел Павлович Гжетских.

– Сам декан!?! – Голос ректора взвился фальцетом. – Ну знаете! Тут я вам уж точно не помощник. Да и он, уверен, ни за что не согласится. Чего ради?

– А я и не знала, что он теперь декан.

– В общем так, милая барышня. Я в этом безобразии участия принимать не собираюсь. Но и за другого, разумеется, решать не могу. Разговаривайте с ним сами. – Вызвав по селектору секретаршу, ректор отдал ей распоряжение: - Разыщите Гжецких и попросите его зайти. Скажите, что его ожидает гостья из Парижа. – Уже в дверях он обернулся к посетительнице. – Извините, я должен идти. Но вы можете побеседовать с Пал Палычем здесь, в моем кабинете. Бьюсь об заклад, что в перерыв он забежит ко мне посмеяться над вашим бредовым предложением.

Пал Палыч нашелся довольно быстро. Не прошло и четверти часа как он предстал перед Катей, недоуменно и заинтересованно разглядывая эффектную молодую особу, окутанную нежным облаком дорогих духов. Прошедшие годы не только не нанесли ее кумиру физический ущерб, но напротив придали ему шарм и значительность уверенной в себе зрелости. Он был моложав и по-спортивному подтянут. Легкая проседь в густых волнистых волосах удивительно шла ему. При виде его у Кати, как когда-то, в студенческие годы, «в зобу дыханье сперло».

– Секретарша сказала, что меня ждут в кабинете ректора, - неуверенно начал он, не спуская глаз с незнакомки. – Неужели речь шла о вас?

Улыбнувшись, Катя царственно кивнула и, выбросив вперед затянутую в гипюровую длинную перчатку, руку, представилась:

– Кэтрин Гриллон. Мне действительно нужны именно вы.

Заинтригованный, он сжал ее, сложенные лодочкой, пальцы, задержав их дольше чем следовало в своей руке. «Да ты, голубчик, элементарный кобель! – удовлетворенно отметила про себя Катя. – Оказывается, не честь и долг семьянина руководили тобою, а просто студентка-дурнушка в свое время не пришлась тебе ко двору. Что ж, это облегчает задачу.»

– Чем я мог заслужить внимание такой очаровательной молодой барышни?

– Не барышни, а мадам, - поправила она. – Присядем?

Катя картинно устроилась в ректорском кресле для посетителей. Пал Палыч сел напротив, выжидательно улыбаясь.

– Моя подруга, я не назову пока ее имени, была вашей студенткой и рассказывала мне о вас, как о великолепном знатоке своего дела. И вот я специально приехала из Парижа, чтобы похитить вас. Увести с собой.

Он уставился на нее в полном недоумении.

– Изложу вам вкратце суть ситуации. Несколько месяцев назад, - как ни в чем не бывало продолжала Катя, - я вышла замуж за крупного парижского бизнесмена – графа по происхождению, и эмигрировала во Францию. Мой муж собирается ввести меня в свой круг, где мое общение с нужными ему людьми выходило бы за рамки простой светской беседы. Вы понимаете, что я имею ввиду. Болтая о том, о сем, я должна буду как бы прощупывать его возможных партнеров или противников. Рассчет супруга состоит в том, что в беседе с молодой женщиной, ни к чему никого не обязывающей, мужчина может раскрыться больше и полнее, чем на официальной встрече или в деловых переговорах. Но для того, чтобы оправдать его надежды, чтобы почувствовать все нюансы, намеки и недомолвки собеседника, мне нужно, как вы понимаете, владеть французским практически в совершенстве. Вот зачем мне понадобился личный педагог сроком на год, который, постоянно общаясь со мною, поднатаскает меня в тонкостях французского языка.

– Если я правильно понял, ваш муж собирается использовать вас в качестве подсадной утки–шпионки.

– Ну-у, это вы круто завернули. – Катя жеманно пожала плечиком. – Но, если честно, я сама над этим думала. И мне, признаться, моя будущая роль вовсе не улыбается. Я даже почти пожалела, что вышла за него замуж.

– Боюсь, вы обратились не по адресу... мадам Гриллон. Я...

– Жить вы будете вместе с нами, на нашей вилле, - не слушая его, продолжала Катя. – Вы будете сопровождать меня на банкетах и приемах, в ресторанах, театрах и на прогулках. Муж постоянно в делах и разъездах, а вы будете всегда подле меня. – Она многообещающе улыбнулась.
– Разумеется, вы сможете иметь свободное время для ваших личных нужд, когда пожелаете. Ваша машина, ваш гардероб, который мы вместе с вами подберем в лучших «домах» Парижа, и все прочее будут оплачиваться мужем. Ваше ежемесячное жалование, из которого за время пребывания во Франции вы не потратите ни су, будет эквивалентно вашей годовой зарплате в МГУ. При возвращении в Москву, помимо счета в банке, вы увезете с собой свой гардероб и машину. Таковы вкратце основные условия контракта. Устроят они вас или нет, решайте сами. Я даю вам сутки на размышления, на то, чтобы вы обсудили мое предложение в семье или – с кем сочтете нужным. Как вы понимаете, в случае отказа найти вам замену мне не составит труда. Но я приехала сюда из Парижа именно за вами. – Она откинула магнитную защелку с похожей на папку сумочки и вытащила заранее заготовленный ею «документ». – Это контракт, составленный нотариусом по всем правилам между мной и вами. Все детали нашего возможного соглашения здесь подробно изложены и не хватает только вашей подписи. Не спешите говорить «нет». Вот моя визитка. Я записала на ней номер телефона гостиницы, в которой остановилась. Завтра с двенадцати до часа дня я буду ждать вашего звонка.

Катя грациозно поднялась и, милостиво позволив ему поцеловать просвет между перчаткой и рукавом, покинула кабинет ректора. На следующий день ровно в полдень в номере Кати раздался звонок.

– Мадам Гриллон? Это Гжецких. Я согласен.

А неделей позже Катя увозила своего бывшего преподавателя в двух-местном купе скорого поезда, следовавшего по маршруту Москва-Париж.

– Вы не считаете, что самолетом мы добрались бы значительно быстрее? – не скрывая недоумения, заметил Пал Палыч, устраиваясь на узком диванчике.