Пираты дружно взвыли, вытаскивая четвертого, кому повезло свалиться на левый борт их пиратской шаланды и что-то крикнули по-турецки своему удачливому товарищу наверху. Пират принялся, воздев руки, нечто боевое и задорное скандировать в ответ, но вдруг горло его издало предсмертный клекот и турчонок, выронив оружие, с плеском рухнул в воду. Из подмышки у него торчала рукоятка багра, который мощным броском вдоль борта угостил неутомимый русский ушкуйник.

Град пуль незамедлительно обрушился на то место, где находился метатель багров. Три пули прошили грудь матроса, напарник Степана скорчившись упал, и кровь его закапала из шпигата. Рой смертоносных свинцовых ос вился над головой более удачливого русского, который бросился лицом вниз на доски палубы и прижался к стене надстройки. Не теряя времени, Соболев пополз вдоль судна, перевалил через порог люка ведущего внутрь надстройки, там встал на ноги и пригнувшись перебежал на другой борт. В боковом коридоре ведущем на правую нижнюю прогулочную палубу, он увидел несколько мужчин, сжимающих в руках противопожарный инвентарь и нерешительно выглядывающих наружу.

— Что там? — задал вопрос Степан высокому худому мужику. Соболев знал, что тот русский, или, может быть с Украины, так как на одной из экскурсий случайно оказался рядом, и они разговорились о красотах, ведя общение на родном языке Степана.

— Лодка сразу за кормой, чуть что стреляют по всему что движется. Видимо догнать хотят, но наш капитан не дает это сделать — шатает судно в разные стороны.

Некоторые люди, в основном женщины, при наступлении смертельной опасности цепенеют, другие ищут способ убежать. Третьи придерживаются тактики «ударь посильнее и беги». Но существует категория людей, у которых не срабатывает почему-то ни одна из этих разумных стратегий, они безудержно сами контратакуют врага, не считаясь ни с размером противника ни с соотношением сил. И это почти всегда случается, когда требуется защитить своего ребенка.

Соболев, опьяневший от адреналина, которому уже Эгейское море стояло по колено, был сейчас слишком испуган за судьбу своей дочери, которую оставил одну в каюте. Поэтому он пошел в своих поступках чуть дальше, чем даже мог нафантазировать сидя в домашнем кресле за просмотром боевика.

— Принеси канистру бензина из спасательной лодки, — ткнул он пальцем в худого. Тот удивленно кивнул, и даже не перепрашивая зачем это нужно, отдав Степану фомку, побежал выполнять просьбу своего случайного знакомого.

Соболев тем временем подскочил к брошенной тележке стюарда и начал в ней копаться. Две плотные стопки металлических подносов он вбил в зазор между штангами и корпусом тележки, затем все что находилось на нижних полках, перенес на две верхние, выкинув оттуда стаканы и рюмки. Степан плотно забивал все свободное пространство, не считаясь с жалобным звоном емкостей многообразных калибров наполненных благородными напитками всего доступного человеку спектра вкуса и крепости. Из впечатляющего многообразия алкоголя он выбрал и отставил в сторону три полупустые бутылки с показавшимися ему перспективными этикетками. Затем вытащил из стопки со сменными элементами сервировки белое полотенце и порвал его на несколько частей. К этому моменту к нему подбежал запыхавшийся гонец с булькающей на каждом шаге канистрой.

— Молодец, мужик, спасибо! — отозвался на этот поступок Степан. — Плесни-ка до горлышка! — и он показал на троицу лишенных пробок бутылок.

Вымочив лоскуты в бензине, он вкрутил их в горлышки своих импровизированных «коктейлей Молотова», изобразив примитивные но от этого не ставшими менее действенными фитили. То что алкоголь лучше вылить и полностью заполнить бутылки бензином, Степан недокумекал — не до того было, да и время поджимало.

За время этих кратких приготовлений, пираты на второй лодке, получив миллион напутствий от оставшихся позади со сломанным мотором на первой посудине, выжав из своего двигателя все возможное, сумели все же забросить кошку на ют, и теперь десяток рук, несмотря на очередной лихой маневр старпома, споро подтягивали шаланду к борту корабля. Двое автоматчиков держали круизный лайнер на прицеле. Совершенно неожиданно для них на корме появился столик стюарда и покатился по простреливаемой палубе к месту крепления кошкой. Пираты вскинули свои автоматические пукалки и принялись расстреливать массивную тележку. На счастье Степана, который управлял этим передвижным предметом гарнитура, превращенным им в баррикаду на колесиках, малый калибр не смог преодолеть преграду в виде сложенных вместе подносов. Столик стукнулся о кормовые леера и его, к ужасу Соболева, чуть не развернуло вдоль кормы, лишив тем самым лихого северянина защиты. Но обошлось, и выхватив одну за другой бутылки с горючей смесью, он поджег фитили от бензиновой зажигалки, а затем выкинул их не глядя за борт в направлении пиратского катера. Судя по тому, что раздался стеклянный звон, а затем прекратилась стрельба и начались вопли, хоть одна бутылка, но достигла своей цели.

Степан высунулся из-за тележки чтобы оценить результат своего бутылкометания и чуть не получил пулю в голову. Оказалось, что пираты уже подтянули свою посудину под самый борт, а из-за того что он не учел скорость лайнера и размеры катера, и слишком сильно кинул — то сейчас чадил черным дымом объятый пламенем мотор на корме абордажного судна. Не долго думая, Соболев схватил полупустую канистру и мощным рывком отправил на вражескую шаланду. Перелетев через головы пиратов, упав на середину катера, канистра расплескивая бензин во все стороны, допрыгала до полыхающего мотора. Мощный двойной взрыв сбил всех находящихся на абордажном судне с ног. Не теряя времени, Степан подскочил к обвисшему тросу с зацепленной за леер кошкой и совершенно безнаказанно сбросил ту в малахитовые воды Эгейского моря.

Пираты на горящей лодке мгновенно потеряли всякий интерес к улепетывающему лайнеру и принялись дружно тушить полыхающий на корме пожар и оказывать первую помощь раненым. Вслед вышедшему из схватки победителем кораблю раздалось лишь несколько бессильных выстрелов. Под самый занавес боя, из своей каюты выбежал полураздетый, в стельку пьяный капитан и, сжимая в руках пистолет-ракетницу, кинулся на корму. Завидев легшие в дрейф пиратские катера, расстояние до которых увеличивалось с каждой секундой на пару десятков метров, он смело и безнаказанно обстрелял их сигнальной красной ракетой. А затем победно добавил по-русски: «Что бы вы без меня делали?!» Степан, так как ствол ракетницы в руках пьяного капитана смотрел ему в грудь, с готовностью согласился.

Проливы они проскочили без происшествий, видимо капитана многострадального лайнера тут знали как облупленного. А может, повлияло то, что в Турции начался военный мятеж, и всем стало не до транзитных туристов. Осторожно пройдя узости, круизный корабль вновь развил максимальную скорость и буквально полетел над волнами в порт приписки — Варну. Капитан судна решил от греха подальше, оставшиеся две недели круиза провести у причальной стенки. Он ничем не рисковал, так как все пассажиры единогласно решили прервать свой отдых и вернуться по месту жительства — новостные каналы пестрели сюжетами о разгорании конфликтов на всей территории Евразии.