— Я полагаю, что богатые люди должны защищать себя.

— Да, — отвечает он коротко. Восстанавливается неловкое молчание.

Он, кажется, занят своими мыслями. Лана поворачивает голову, в которой поселилась уже пульсирующая боль, и смотрит в окно. Он быстро едет, и они уже на Эдгваре Роуд.

— Я пошлю кого-нибудь завтра в полдень, чтобы отвезти тебя в твой офис, и ты сможешь забрать там свои личные вещи.

— Окэй, я могу пойти туда и сама.

— Я чувствовал бы себя счастливее, если бы ты была с сопровождением. Доставь мне удовольствие.

Она задумывается на мгновение. Ее точно не слишком прельщает перспектива, случайно наткнуться на Руперта.

— Ну, у меня только пара старых кроссовок там. Я не буду заморачиваться, чтобы забрать их.

— Как хочешь.

Они подъезжают к блочным муниципальным многоквартирным домам, в котоом она живет.

Он с удивлением оглядывается вокруг. Это ужасная жилищная недвижимость, которую он считает глубинкой города. Раньше он никогда не был в таком ужасном районе.

— Ты живешь здесь? — он не может скрыть своего отвращения.

— Да, — просто отвечает она.

 Он останавливает машину напротив двухэтажного многоквартирного дома.

— Который твой?

Она указывает на последнюю квартиру на первом этаже, и говорит:

— Это моя.

Он не выключает двигатель, но поворачивается к ней.

— Дай мне свой телефон.

Она протягивает ему.

Он нажимает некоторые числа и ждет. Когда его телефон звонит, он нажимает на кнопку «отключения».

— У меня есть твой номер, и ты получила мой, — говорит он и протягивает ей телефон обратно.

— Спасибо.

— Возьми пару таблеток аспирина и ложись спать. И оставайся свободной завтра. Весь день.

— Oкэй.

— Я буду на связи завтра вечером.

Он наблюдает за ее шатающейся походкой и нерешительно передвигающимися ногами в этих ужасных туфлях, с усиливающимся цокающим звуком об асфальт, поднимающейся по лестнице и держась за металлические перила. У входа в дом, она разворачивается и поднимает руку, чтобы сообщить ему, что она благополучно дошла домой, и, что ему не следует ее больше ждать. Он не реагирует.

Просто сидит в машине, наблюдая за ней. Она пожимает плечами, и садиться на переднюю ступеньку, снимая с себя туфли. Держа их в руке, она вставляет ключ в дверь.

Только когда Лана закрывает свою переднюю дверь, то слышит журчание мощного двигателя, срывающегося с места, она вдруг осознает, что ни один мужчина не захотел узнать, зачем ей нужны деньги. Квартира освещается только светом от уличных фонарей. Она идет босиком на кухню и шарит в темноте. Находит упаковку парацетамола, берет две таблетки и садиться за кухонный стол со стаканом воды, полностью ошеломленная, из-за того, что произошло этой ночью. У нее была абсурдная идея и...

— Я сделала это, — шепчет она среди знакомых теней, и широко улыбается. Она думает, о каменных бицепсах, накаченном животе, когда встретились ее руки с его телом. Она дотрагивается до своих губ. Она все еще может чувствовать его губы, его руки. Она помнит, как потеряла контроль и совершенно забыла себя. И о совершенно незнакомом чертовски хорошем ощущении, которое он вызывал в ее теле и между ее ног. Это сон? Это не может быть в ее жизни.

Не очень-то радуйся пока. Он все еще может передумать.

Она глотает парацетамол, и избегая всех скрипучих мест, на цыпочках поднимается по лестнице. В маминой комнате свет не горит, поэтому она тихо открывает дверь, чтобы просто взглянуть на нее спящую. Но мама сидит на стуле у окна. Она, должно быть, видела, как Лана вернулась.

— Что ты делаешь? — спрашивает Лана.

— Я слышала, как ты пришла, — говорит ее мать тихо.

— Ты не можешь спать?

— Нет. Я начинаю химию в понедельник. Просто наслаждаюсь ощущением благополучия, я думаю.

Лана пересекает комнату и опускается на колени рядом с мамой.

Она не носит платок, и ее лысая голова сверкает в лунном свете. От этого Лане становиться грустно.

— Мам, у меня хорошие новости для тебя. Помнишь, про клинику в Америке, о которой я тебе говорила.

Ее мать хмурится. Ей всего лишь пятьдесят, но беспокойство и боль, сделали ее измученной.

— Мы не можем себе этого позволить.

— Ну, это не сто процентов, но я думаю, что мне удалось собрать деньги.