На углу стояла будка. Вернее, пристройка к маленькому тесному домишке, где кое-как ютилась семья будочника. Тот топтался в сторонке, поближе к одному из фонарей, держа бердыш.

— Стой, кто идет?

— Обыватель, — огрызнулся Лясота и тут же пожалел об этом, потому что будочник, наверное, тоже был не прочь на ком-нибудь сорваться.

— А ты не рявкай, а отвечай по всей форме, — приказал он. — Кто таков, откуда, зачем?

— Не твое дело. — Лясота прибавил шагу, обходя не в меру бдительного служителя порядка. Надо же! Из нескольких сотен столичных будочников ему попался единственный ревностный служака!

— Это как так — не мое? Очень даже мое! А ну стой, кому говорят? А не то засвищу!

И быстро сунул в рот свисток, издавая пронзительную противную трель. Лясота зашагал быстрее.

— Стой! Пачпорт покажи!

Лясота сорвался на бег.

— Стоять! — будочник кинулся следом. — Куда? Держи вора!

Бегать ему с бердышом и в форменной, до земли, шинели было несподручно. Пронзительная хриплая трель эхом отдавалась в ночи, нарушая покой уснувшего города. Лясота вильнул в сторону, надеясь в темноте оторваться от погони, но ретивый будочник сделал свое дело.

— Держи вора! Держи! — послышались крики. — Пожар!

Проснувшееся чувство опасности подсказало, что из переулка к его преследователю сейчас подоспеет подкрепление. Он рванулся в другую сторону. Там тоже было опасно, но не настолько.

— Вон он! Лови! Держи!

Заметили-таки! Но как? И куда деваться?

Впереди замелькали яркие огни. Ресторация. Там народ, там пьет и гуляет разная публика. Можно затеряться в толпе. Конечно, это опасно, но делать нечего.

Чувство опасности взвыло в полный голос, но Лясота уже рванул на себя двери, и нос к носу столкнулся с приставленным к ним швейцаром.

— Куда прешь?

— Туда.

— Не велено пущать!

— Почему?

— Господа гуляют.

Лясота уже открыт рот, чтобы сказать: «Так мне по делу, от князя Чечевицкого…» и уже поймал взгляд швейцара, устанавливая контакт, как за спиной послышались голоса:

— Вон он! Держи вора!

— Это кого там ловят? — Швейцар отодвинул Лясоту, разрывая контакт.

— Держи! Уйдет!

— Эге! А не тебя ли это…

Он не договорил. Лясота коротко, без замаха, врезал ему в солнечное сплетение кулаком. Зажатый в руке пистолет напомнил о себе приглушенным грохотом выстрела.

— А-а-а! — заревел швейцар, валясь на крыльцо и зажимая живот руками. — Уби-и-или!

Лясота попятился, проклиная все на свете. Выстрел услышали. Кто-то из гуляк выглянул, заметил валяющегося на крыльце истекающего кровью швейцара и поднял тревогу.

Лясота бросился прочь, не желая сдаваться просто так. Ему нужно было всего несколько секунд, чтобы перезарядить пистолет, но стоит ли стрелять? Только в себя. Только если не будет другого выхода. Второй раз он в крепость не попадет.

Крики, шум, топот ног за спиной нарастали. Навстречу ему вылетел еще один будочник. Лясота вильнул в сторону, как лис. Несколько секунд. Только несколько секунд…

Послышался топот копыт. Всадники? Только этого не доставало, Но кто? Конный разъезд жандармов, привлеченный шумом и стрельбой, или подгулявшие господа решили поразвлечься, затравив двуногую дичь? Не все ли равно?

Ему нужно было всего несколько секунд. Лясота приостановился, развернулся, выбросив вперед и вверх руки. Он действовал машинально, не задумываясь, и даже вскрикнул от неожиданности, когда кисти рук обожгло как огнем. Неужели Силы вернулись? Сейчас? Да, это так. Две лошади рухнули на скаку, роняя всадников. Третий резко осадил коня, чтобы не растоптать упавшего человека. Тот не спешил встать. Убит? Сломал шею? Похоже на то. У второго билась с переломанной спиной лошадь, но всадник вскочил и — Лясота не поверил своим глазам — выстрелил в него навскидку. Ведьмак шарахнулся в сторону, пуля только свистнула. Не дожидаясь, пока его враги пристреляются, он снова вскинул руки. Этот удар был слабее — лошади лишь взвились на дыбы, брыкаясь и не слушаясь поводьев.

— Колдун? Чур меня, нечистая сила!

Лошадь упавшего и сломавшего шею всадника отбежала в сторону. Лясота кинулся к ней, ловя за узду. Никто не пытался, да и не успевал ему помешать. Мигом вскочил в седло и ударил пятками по бокам. На миг его охватило щемящее чувство — отчаяние, восторг, азарт, все вместе. К нему вернулась Сила! Он убил двоих человек. Добрый конь вмиг умчит его от погони.

Выстрелы, загремевшие за спиной, стали полной неожиданностью. Одна пуля попала в цель. Взвизгнул конь. Не успев вынуть ноги из стремян, Лясота упал на землю, придавленный тяжелой тушей.

Исчезновение гостя обнаружили утром, перед завтраком. Князь Владислав шел в столовую, когда навстречу ему попалась дочь. На девушке не было лица, и в душе отца шевельнулось недоброе предчувствие.

— Что случилось?

— Папенька, Лясоты нет! — выпалила Владислава, хватая его за руку. — Его комната пуста!

— И что с того? Погоди, да ты что, к нему заходила?

Девушка прикусила губу.

— Нет, но… я попросила Машу посмотреть, проснулся ли гость, она и сказала, что его нет, — пролепетала Владислава. — Тогда я попросила ее посмотреть, может быть, он где-то еще, и его нигде не нашли. И вещей его нет! Что делать, папенька?