Цы снова корил себя за невоздержанность в речах. Он начал подозревать, что это странное приглашение, которое, как он поначалу надеялся, сможет ему помочь в деле, вызвано желанием Лазурного Ириса что-то выведать в ее собственных интересах, и решил быть более осмотрительным в речах: ведь перед ним сидит подозреваемая в тяжких преступлениях.

— У людей Цзинь пищевые предпочтения отличаются от наших, поэтому они страдают одними заболеваниями, а мы — другими. Вот какова цель моих исследований. В сущности, из-за этого я и здесь… Но скажите: чему я обязан чести быть приглашенным? В ночь нашего знакомства вы были не слишком расположены говорить о Цзинь.

— Люди ведь изменчивы, — улыбнулась Лазурный Ирис, подливая себе чаю. — Но, разумеется, причина не в этом. — Женщина улыбалась так, будто видела своего собеседника. — Если говорить откровенно, в ту ночь меня заинтересовало твое поведение. Ты ведь явно едва не вступился за куртизанку и готов был подраться с этим разъяренным чудовищем. Для людей из дворца такой поступок необычен. Так что ты меня удивил.

— И поэтому вы меня пригласили?

— Скажем так, ты мне просто… понравился.

Цы отхлебнул из чашки, чтобы скрыть замешательство. Никогда прежде женщины не говорили ему таких слов. Ему стало совсем не по себе, когда нюйши наклонилась и халат ее снова приоткрылся. Юноша не понимал, знает ли Лазурный Ирис о том, что происходит с ее ханьфу, но все равно отвел глаза.

— Замечательная коллекция древностей, — сообщил Цы.

— Быть может — для истинных ценителей. Я собираю их не для себя, а для удовольствия тех, кто меня окружает. И это — зеркало моей жизни, — заключила Лазурный Ирис.

Цы почувствовал горечь этих слов, но опять не знал, что сказать в ответ. Он хотел было расспросить Лазурный Ирис о ее слепоте, но тут снаружи послышался какой-то шум.

— Это, должно быть, мой муж, — сказала хозяйка.

Она спокойно поднялась из-за чайного столика и повернулась лицом к закрытой двери. Цы отметил, что ханьфу на ней плотно запахнуто.

Дверь открыл слуга. В дальнем конце коридора Цы разглядел фигуру пожилого мужчины. Вместе с ним, не прерывая оживленной беседы, шел Кан. Старец нес в руках цветы — как понял Толкователь трупов, это был подарок для Лазурного Ириса. Незнакомец уже издалека поздоровался с супругой и порадовался, что гость тоже прибыл. Но когда он разглядел Цы, руки его задрожали и цветы упали на пол.

Старец не мог произнести ни слова. Он просто стоял и бессмысленно таращился — точно так же, как и Цы, а служанка в это время торопливо подбирала лежащие между ними цветы. Почувствовав обоюдную неловкость, первой заговорила Лазурный Ирис:

— Дражайший супруг мой, имею честь представить тебе нашего гостя, юного Цы. Цы, представляю вам моего супруга, досточтимого судью Фэна.

Цы столбом стоял перед судьей, не в силах вымолвить ни слова. Фэн что-то бессвязно пробормотал. Юноша пришел в себя на мгновение раньше.

— Досточтимый Фэн! — Он склонился почти до земли.

— Что ты тут делаешь? — воскликнул Фэн.

— Вы что, знакомы? — удивился Кан.

— Да, немножко. Когда-то мой отец работал у этого господина, — поспешил с ответом Цы.

Он видел, что Фэн до сих пор ничего не понимает. Но, по крайней мере, судья не стал поправлять своего ученика.

— Замечательно! — обрадовался Кан. — Дело, значит, упрощается. Как я тебе рассказывал, — обратился он к судье, — Цы помогает мне составлять доклад о Цзинь. И я подумал, что опыт твоей супруги может пойти нам на пользу.

— И правильно подумал! Но давайте наконец сядем за стол и отпразднуем нашу встречу, — пригласил хозяин дома, до сих пор не оправившийся от изумления. — Цы, я думал, что ты до сих пор в деревне. Рассказывай: как поживает твой батюшка? И кто тебя отправил в Линьань?

Цы опустил голову. Ему совсем не хотелось рассказывать о батюшке. На самом деле ему вообще ни о чем не хотелось рассказывать. Юноше было стыдно за то, что он может невольно бросить тень бесчестия на Фэна, а еще — за то, что вожделеет его жену. Цы попытался уйти от разговора, но Фэн продолжал настаивать.

— Батюшка погиб. Наш дом рухнул. Вообще все погибли, — подвел итог Цы. — Я приехал в Линьань с надеждой сдать экзамены… — Цы снова понурил голову.

— Твой отец погиб? Но почему же ты не пришел ко мне? — Фэн, чтобы справиться с волнением, попросил Лазурный Ирис подлить ему чаю.

— Это долгая история, — попробовал отговориться Цы.

— Ну, этой беде мы поможем, — объявил Фэн. — Кан сказал, ты сейчас живешь во дворце, но, поскольку тебе предстоит работать с моей женой, я предлагаю тебе переселиться сюда. Если, разумеется, Кан не станет возражать…

— Ни в коем случае! — расплылся в неожиданной улыбке министр. — Мне эта идея кажется превосходной!

А вот Цы совсем не хотелось принимать это приглашение — он не мог предавать человека, которого почитал как отца. Вернется Серая Хитрость — и всем станет ясно, что Цы — беглый преступник, тогда его позор запятнает и Фэна. Но судья не желал слышать никаких возражений: