— Здесь у нас одно правило: кто платит, тот и музыку заказывает. — И хозяин заведения снова пнул юношу.

— Ну хватит, хватит. Вот ведь назойливый мальчишка, — вступился прорицатель. — А ты, парень, ступай-ка отсюда, пока цел.

Цы поднялся с пола, уцепившись за одну из проституток. Прокушенная нога снова кровоточила.

— Уйду, когда ты мне заплатишь.

— Я — тебе? Не будь дураком, приятель. Ты что, хочешь, чтобы это чудище раскроило тебе башку?

— Я знаю, как ты это делаешь. Я посмотрел твой лабиринт.

Вместо дурацкой ухмылки на лице прорицателя появилось выражение легкой озабоченности.

— Ну да? Садись рассказывай… И что ты там увидел? — Теперь в голосе мошенника звучала угроза.

Цы достал из узелка металлическую пластинку, которую обнаружил на сверчке, и выложил ее на стол:

— Признаешь?

Прорицатель взял пластинку, оглядел и презрительно отбросил обратно, к стоявшим на столе бутылкам.

— Я признаю только, что ты играл и проигрался, — произнес человечек, однако взгляд его становился все тревожнее.

— Прекрасно. — Цы вытащил черную металлическую лепешку, которую нашел внутри лабиринта, и решительным жестом засунул под стол. — Ну, тогда учись.

И юноша под крышкой стола приложил лепешку к тому месту, где находилась маленькая пластинка. Поначалу ничего не происходило, но вдруг, словно ведомая невидимой рукой, пластинка дернулась и поползла туда, где Цы держал лепешку. Потом он задвигал рукой под столом, и пластинка начала повторять все его движения, чудесным образом обходя бутылки и стаканы. Прорицатель следил за представлением с суровым видом, но рта не раскрывал.

— Это магниты! — объявил Цы. — А еще можно упомянуть про невыносимый для насекомых запах камфарного масла, ты намазал им концы тех дорожек, по которым бегут чужие сверчки; про затворы, они останавливают твоего увечного сверчка в туннеле и выпускают второго, при всех лапках; а еще про те створки, что останавливают второго и выпускают третьего, снова хромого и с магнитной пластинкой на брюшке. Хотя о чем это я? Нет нужды тебе все это рассказывать, ведь верно?

Прорицатель еще раз оглядел странного парня. Поджав губы, предложил ему стаканчик вина. Цы отклонил предложение.

— Что тебе нужно? — процедил мошенник.

— Мои восемьсот монет. Это была моя ставка, мой выигрыш.

— Ну да. Вот раньше бы и выступал. А теперь проваливай: у меня здесь дела.

— Я не уйду, пока ты не расплатишься.

— Послушай-ка, сынок. Ты парень умный, дело ясное, да только ты мне надоел. Чжао! — Прорицатель обернулся к хозяину харчевни, который дожидался неподалеку. — Дай ему горшок риса. Запиши на мой счет, и пусть убирается.

— В последний раз повторяю. Плати, или я всем расскажу…

— Ну хватит! — перебил хозяин.

— Нет! Не хватит! — прорычал кто-то сзади. На шум обернулись все без исключения: в харчевню будто ворвалось целое войско.

В самой середине комнаты стоял, подбоченившись, другой великан, еще больше хозяина харчевни. Цы его узнал — это был парень, поставивший на синего сверчка и обещавший отомстить мошеннику. Теперь лицо прорицателя исказилось от ужаса: великан пошел прямиком к нему, отодвигая всех, кто стоял на пути. Хозяин попытался вмешаться, но один тычок сшиб его с ног. Великан остановился в полушаге от человека-обезьянки. Он, словно огромный зверь, громко сопел, явно наслаждаясь моментом отмщения. Правой лапищей он сдавил горло прорицателя, левой — ухватил юношу.

— А теперь давайте еще раз послушаем историю про магниты.

И тут Цы не смог сдержаться. Он ненавидел мошенников, но еще больше — людей, которые для достижения своих целей прибегают к насилию. Здоровяк же, казалось, готов был вернуть силой не только свои деньги, с него сталось бы заграбастать и ставки всех прочих игроков.

— Это касается только нас двоих, — дерзко ответил юноша.

Великан крепче сжал его плечо, но Цы не изменился в лице.

— Да к черту вас обоих! — И великан отшвырнул его на старую ширму, которая разлетелась в куски.

Когда Цы сумел подняться, он увидел, что здоровяк, поставивший на синего сверчка, сидит на прорицателе и душит его, точно гуся. Юноша бросился мошеннику на подмогу и врезал кулаком по исполинской спине, но это было все равно что колотить гору. Великан развернулся, небрежно махнул рукой и снова отправил его на остатки ширмы. Цы почувствовал на губах вкус теплой крови. Другие посетители харчевни плотно обступили участников драки — и вот монеты разгоряченных болельщиков начали срываться с поясов и переходить из рук в руки.