Возвращались они, как правило, поздно, не в меру веселые, а Севем частенько ворчал на Ланцериса, тот «отвлекает ребенка от процесса эшеминга», но быстро успокаивался, стоило блондину, словно «доброму волшебнику» достать из кармана плаща что-то вкусное или интересное непосредственно Главному Защитнику.

Так пролетели почти две недели, на протяжении которых Лео беспрерывно участвовала в эшеминге. Она сдавала по одной отрасли магии в день — три часа теории и столько же практики, а так как состав эшеминга был один и тот же, то иногда приходилось рассказывать теорию, подкрепляя ее выполнением разной сложности формул заклинаний и комплекса рун. А практика получалась еще веселее: ей показывали заклинания, которые потом следовало повторить, а необходимо все делать исключительно при помощи магии — стол рисовался комплексом рун из воздуха, как кресло и письменные принадлежности. На алхимии огонь тоже воспроизводился при помощи рун, а колбы, реторты выдувались из наколдованных копий волшебных ламп.

На некоторых видах магии, таких, как начертательная магия, участники эшеминга дошли до того, что Лео начала самостоятельно придумывать и выводить на листке формулы заклинаний, вплетая в них руны, магию слов и природного окружения, не задумываясь, будет ли это потом работать, ведь от нее в основном, требовались рассуждения о заклинаниях и понимание использования. На Защите пришлось впервые пробовать превращать зеркала в человекоподобных противников — големов или даже элементалей, которые могли наколдовывать простенькие заклинания. Интереснее всего оказалось сражаться с ними при помощи специальных боевых заклинаний и заготовленных комплексов рун, попутно раздавая комментарии на каждое специализированное заклинание, предлагая альтернативные способы уничтожения или обезвреживания живых существ.

А после первого этапа эшеминга, вечером, Драхем выгнал Клеопатру на площадку перед замком — в это время никого уже не было ни во дворе, ни около самого замка, и там Ланцерис чуть ли не торжественно вручил ей красивые серебряные крылья. Они казались живыми, словно только что их сняли с какого-то мифического животного, но каким-то образом забыли их убить, так как они жили своей собственной жизнью. Серебром искристые безупречно белые перья чуть покачивались на ветру, а сами крылья так и порывались распахнуться и взлететь, и только магический приказ Ланцериса не позволял им это сделать.

Лео хотела надеть их и попробовать полетать, но Драхем предложил сначала поколдовать над ними.

— Новые крылья слишком своенравны и их нужно еще подчинить, — предупредил Ланцерис, но творить волшебство пока не стал.

— Спасибо, конечно, но почему бы тогда не воспользоваться старыми? Я сначала научусь летать, а потом…

— На одну пару крыльев может быть только один хозяин, — авторитетно заверил Ланцерис, и Лео как-то не захотелось спорить, так как оба Солерона посмотрели на нее как на слабоумную.

— Прирученные крылья подчиняются только своему хозяину, если он вообще смог их приручить, — все же объяснил Драхем, словно предупреждая, пока она не справится с крыльями, в спальню не отправится. — А это очень сложная работа. Во всяком случае, не всем удается.

Тогда Клеопатра начала подготавливать возможно полезные заклинания для творения волшебства над крыльями, которые ей презентовал Ланцерис, внимательно слушая правила Воздушных Игрищ. Первым делом хотела наложить руну подчинения, но вмешался Ланцерис, объясняя ошибочность такого решения — подобные заклинания на крылья не действуют и могут даже взбунтовать. Если же и подействуют, то эта магия скоро развеется, и тогда крылья полностью перестанут слушаться в самый ответственный момент, что может стоить жизни.

— А как мы тогда собираемся над ними колдовать? — спросила Клеопатра, не совсем понимая, что должна делать.

— Для начала ты должна нанести знак собственности и надеть их, — предложил Ланцерис. — Потом они будут окликаться на команду, которую ты им задашь.

— Какую еще такую команду? — немного опасливо спросила, боясь, надетые крылья могут поднять ее в воздух без приказания на то. Они ведь не приручены.

— Например, мои крылья, когда я хочу полетать и нужно их надеть, откликаются на команду «шарш». Тогда они подлетают и сами надеваются, — ответил Драхем, подразумевая, сделал достижение.

— Как их приручить? — с опаской спросила, так и не понимая принципа действия крыльев и чар, при помощи которых ими управлять — она же ничего не накладывает.

— Тебе всего лишь нужно их надеть и не снимать, пока не взлетишь, — начал доступно объяснять Ланцерис, словно это было просто. Необходимо почувствовать их как руки. Они должны стать частью тебя, но прежде чем у тебя что-то получится, пройдет немало времени, поэтому предлагаю надеть их сейчас. Пока привыкнешь, к их весу и присутствию, пока почувствуешь что-то…

— Хорошо, — согласилась, начиная обдумывать, какой же знак собственности у нее будет.

Она взмахнула рукой, чтобы поставить любой знак, а посередине крыльев, именно в том месте, где они должны соприкасаться со спиной, появился маленький серебряный дракон.

— Интересно, — задумчиво проговорил Ланцерис, вглядываясь в ее глаза, в поисках чего-то.

— Ну ладно, давайте надевать, — смирившись с неизбежным, предложила, поворачиваясь спиной к Ланцерису, все это время держащему крылья в руках.