Детям постарше начинали рассказывать, кто в действительности жил во дворце и кто его строил, как пользовались посудой и мебелью. (Невозможность потрогать экспонаты руками восполнялась в детском саду. Здесь в распоряжении малышей были поделки, украшения, раковины.) Объясняли, что изображают картины, кто их писал, как и чем работали художники прошлого и т. д. Эту работу вела экскурсовод Н. Кункова. Программа постепенно усложнялась, но увиденное в музеях и парках по-прежнему переплеталось с собственным творчеством детей.

Мы провели ассоциативный эксперимент у девочек и мальчиков 6–7 лет, занимающихся с 3–4 лет в эстетическом центре «Петродворец». Вот их положительные ассоциации.

Мальчик семи лет «хорошими» считает слова: хорошая, красивая, добрая, милая, нежная, ласковая, любезная, замечательная, самая красивая девушка с голубыми глазами. Другой семилетний мальчик «хорошими» называет слова: красивый, картина, музей, добрые люди. Мальчик шести лет «хорошими» считает слова: люблю, радость, чудо, цветы, хорошо, ласковый, замечательный.

Эти примеры демонстрируют главное — позитивное отношение ребенка к человеку, к миру: красивый, добрый, прекрасный, чудесный, удивительный, восхитительный, замечательный. Некоторые мальчики хорошими считают эмоционально яркие события их жизни или события, отраженные в художественных произведениях, например: праздник, день рождения, Новый год, цветы, ваза, золото, «Остров сокровищ».

Некоторые дети хорошими называют слова: спасибо, пожалуйста, извините, простите, доброе утро, спокойной ночи и т. д. Иногда дети оценивают как «хорошие» слова, связанные с творческими действиями: рисовать, лепить, раскрашивать. Или слова: добро, хвалить, делать добро, добрые люди, добрые поступки, доброе утро, радость, картина, музеи.

Ассоциации детей, занимавшихся искусством, заметно отличаются от ассоциаций тех, кто посещал обычный детский сад. Особенно заметными различия оказались для мальчиков. Искусство усилило позитивное видение мира (резкое преобладание хороших слов над плохими), сформировало в сознании мир людей, отдельного человека.

В грамматическом плане несколько чаще назывались прилагательные, связанные с правополушарной стратегией мышления.

Такая же картина наблюдалась и в Москве. Нами были обследованы мальчики и девочки, которые занимаются искусством в Третьяковской галерее с четырех лет по особой авторской программе искусствоведа Н. Л. Кульчинекой.

Оказалось, что у мальчиков в процессе систематических занятий в художественном музее изменился характер речевых положительных ассоциаций. Они больше, чем девочки, стали называть прилагательные как хорошие, добрые слова: прелестный, прекрасный, восхитительный, удивительный, лучезарный и т. д. В других детских садах мы вообще не встречали подобного. Интересно, что мальчики быстрее осваивают художественный мир в целом, ориентируются в нем лучше, чем девочки, которых чаще всего интересует что-то конкретное, детали. Видимо, срабатывают разные уровни, разные механизмы. У мальчиков все происходит на уровне смысловых образований, а музеи создают сложнейшие контексты при восприятии прекрасного. У девочек — больше включается уровень восприятия, позволяющий детально видеть эту красоту.

А какие же слова выбирают дети, если их не настраивать на «хорошие» и «плохие»? Очень интересным оказался тот факт, что у всех детей, занимающихся искусством, речевые ответы (свободные ассоциации или ассоциации, ограниченные грамматическими правилами: «назови действие») были пронизаны эстетическими, художественными эмоциями. Например, назывались слова: скульптура, музей, дворец, фонтан, цветок, ваза, радость, радуется, рисует, смеется, муза, подарок, т. е. только позитивные слова, позитивные эстетические ассоциации. Следует особо подчеркнуть: таких ассоциаций не было в 1986 году и не отмечалось у детей обычных детских садов после начала перестройки.

Еще мальчики при называний действий чаще, чем девочки, перечисляли глаголы: рисовать, лепить, раскрашивать. Таких слов в других детских садах дети вообще не называли, хотя эти занятия им хорошо знакомы. Девочки, в отличие от мальчиков, в два раза больше в свободных ассоциациях называли эмоционально значимые для них слова, связанные с музейной тематикой: картина, тронный зал, муза, музей, плафоны, лестница, а также цветы: одуванчики, розы, ромашки, тюльпаны, гвоздики, букеты цветов; позитивные эстетические глаголы: танцуют, улыбаются, хохочет, целуются. Называли и другие слова: добрая, хорошая, любимая, украшение.

Следует отметить главное. Дети, не занимающиеся целенаправленно искусством, таких слов, таких художественно-эстетических ассоциаций никогда не называли.

Хотя слова в ассоциативном эксперименте как бы выплескиваются ребенком сами собой, они появляются далеко не случайно. В первую очередь называются эмоциональнозначимые слова. За ними стоит мир, отраженный в сознании малыша. Мир, в котором существует то, что ему дорого, интересно, что его радует или огорчает. Он может быть примитивно-плоским или удивительно сложным светлым или унылым. Совершенно очевидно, что полиэмоциональное, полисенсорное, полифункциональное воздействие искусства изменило социальное сознание маленького ребенка, создало иную шкалу эстетических ценностей. Это все нашло четкое отражение в формировании процессов смыслообразования.