– Значит, сможешь объяснить ему дорогу к какому-нибудь приметному зданию.

– А если он не найдет там царскую кровь? – прищурился на Венцелина печенег.

– Это уже его, а не мои заботы.

В трактире дядюшки Афрания находился только один рыцарь. К сожалению, это был не Вальтер фон Зальц. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера этот человек был известен Венцелину, как шевалье де Руси де Лузарш. Если Глеб на свою беду окажется еще и фон Зальцем, то это будет слишком для одной пусть и буйной головы. Лузарш пребывал в приподнятом настроении, возможно от выпитого вина, но не исключено, что от хороших вестей.

– Вести у меня самые скверные, – усмехнулся Глеб. – А почему Алдар сел у входа, а не за наш стол?

– У него важная встреча, и он боится, что мы с тобой ему помешаем, – объяснил Венцелин.

– Главное, чтобы вы не помешали мне, – понизил голос до шепота Лузарш. – Я жду Адель. Дядюшка Афраний обещал мне представить лучшие свои апартаменты.

– Ты сошел с ума, Глеб, – покачал головой Венцелин. – Тащить в подобную дыру, благородную даму, это же верх неприличия.

– К сожалению, у меня нет в этом городе ни замка, ни дворца. Разве что ты мне уступишь свой.

В голосе шевалье прозвучала насмешка. Глеб был абсолютно уверен, что у Венцелина фон Рюстова нет в Константинополе не только дворца, но даже захудалого домишки.

– Помнишь усадьбу, где живет ростовщик, одолживший Гуго триста марок золотом?

– Разумеется, – пожал плечами Лузарш.

– Скажешь ему, что тебя прислал я, и можешь распоряжаться домом как своим собственным.

Глеб хоть и удивился, но не очень сильно. В конце концов, почему бы человеку, сумевшему за один день отыскать в чужом городе триста марок золотом, не найти здесь же, в Константинополе пристойного убежища для влюбленных. То, что благородный Венцелин не тот человек, за которого себя выдает, шевалье де Лузарш знал с самого начала. Но он, похоже, недооценил возможности своего нового знакомого. Видимо, этот неведомый князь Владимир Всеволодович настолько любил свою дочь, что не жалел средств, дабы напасть на ее след. Венцелин с Алдаром пришли сюда не для того, чтобы выпить вина дядюшки Афрания, у них здесь важная встреча. А шевалье де Лузарш своим присутствием может поломать игру озабоченным людям. Вот почему Венцелин фон Рюстов так хлопочет об удобствах для благородной Адели де Менг.

– В таком случае, я подожду Адель на свежем воздухе. Ей здесь действительно не место.

– Ты упомянул о скверных вестях, – напомнил забывчивому шевалье Венцелин.

– Боэмунд Тарентский прибыл в Константинополь. И не нашел ничего лучше, как сразу же принести вассальную присягу императору.

– И что же в этом плохого? – удивился Венцелин.

– Мы с благородным Гуго собирались его долго уговаривать, не без пользы для своей мошны, естественно. Но хитрый нурман вдребезги разбил все наши надежды.

Венцелин засмеялся, Лузарш махнул в его сторону рукой и направился к выходу. В дверях он едва не столкнулся с рыцарем, входившим в трактир. Ни Глеб, ни загадочный рыцарь не обменялись ни словом, зато они вежливо раскланялись друг с другом, из чего Венцелин заключил, что эти двое знакомы. Рыцарь оглядел трактир, махнул служке, бросившемуся со всех ног на его зов, и присел за стол рядом с Алдаром. Правая рука рыцаря легла на стол, и Венцелин, хотя и располагался от незнакомца в десяти шагах, все-таки сумел разглядеть перстень на его среднем пальце.

– Подай мне вина, – приказал рыцарь на таком скверном греческом, что растерявшийся служка с трудом его понял.

Алдар наклонился к рыцарю и что-то прошептал ему на ухо. Смуглая кисть печенега легла на стол рядом с рукой гостя. Через мгновение оба словно по команде спрятали руки под стол – опознание состоялось. Алдар заговорил медленно и негромко. Рыцарь слушал его молча. Потом встрепенулся и произнес несколько отрывочных фраз. Похоже, чужак очень плохо понимал по-гречески, и Алдару пришлось подыскивать слова, чтобы смысл его речи дошел до собеседника. Дважды было произнесено слово «Жоффруа» и трижды – «Эдесса». Рыцарь, наконец, понял, он кивнул головой и потерял к Алдару всякий интерес. Впрочем, печенег не стал задерживаться за столом, через мгновение он покинул заведение. Незнакомец огляделся по сторонам, осушил кружку, поднесенную ему служкой, расплатился и направился к выходу. От дверей он обернулся и вперил взгляд в Венцелина. Последний так и не понял – то ли рыцарь собирался бросить ему вызов, то ли просто пытался запомнить лицо подозрительного субъекта. Венцелин приветливо помахал ему рукой. Рыцарь оскалился, кивнул и исчез за дверью.

У входа Венцелина ожидали Лузарш с Алдаром, приплясывающие на ветру. Шевалье что-то бурчал себе под нос, видимо проклинал холодную январскую погоду. Ветер дул с моря, и хотя заведение дядюшки Афрания было расположено довольно далеко от порта, промозглая сырость проникала и сюда.

– Мне показалось, что ты узнал рыцаря, – повернулся Венцелин к Глебу.

– Однажды он приезжал в мой замок, – не стал отрицать шевалье. – Благородный Вальтер фон Зальц верный пес императора Генриха. А сюда он прибыл за царской кровью. Вот я и думаю, Венцелин, не ты ли собираешься снабдить его этим ценным продуктом?

– Я не торгую кровью, – криво усмехнулся Гаст. – Тем более царской.

– А кто торгует? – глянул ему прямо в глаза Глеб.

– Мэтр Жоффруа. Именно его посланца изображал сегодня мой друг Алдар.

– А где этот посланец?

– Мне кажется, он умер, – задумчиво проговорил печенег.

– Очухался, – возразил из-за спины Венцелина кузнец Бланшар. – Такого дал стрекача, только подошвы засверкали.

– А вот и моя дама, – встрепенулся шевалье и бросился к закрытым носилкам, которые тащили четверо дюжих слуг. – Гвидо, приведи коня.