Когда он вернулся, Нейт внимательно изучал меню. Джереми добавил в чай со льдом заменитель сахара и, тоже просмотрев меню, сказал, что собирается заказать рыбу-меч. Нейт удивленно поднял на него глаза:

– Но ведь этот ресторан специализируется на бифштексах!

– Знаю. Просто мне хочется сейчас чего-нибудь легкого.

Нейт положил руку на живот, словно раздумывая, не последовать ли ему примеру Джереми, но в итоге нахмурился и отложил меню.

– Как хочешь, а лично я закажу рубленый бифштекс, – сказал он. – Я предвкушал это с самого утра… Да, так о чем мы с тобой говорили?

– О встрече с продюсерами, – напомнил Джереми, и Нейт, оживившись, подался вперед.

– Ну так что там с этими призраками? – спросил он. – Ты говорил по телефону, что видел огни и что у тебя уже есть какая-то версия.

– Да никаких призраков там, конечно же, нет.

– А что это за огни?

Джереми вытащил записи и в течение нескольких минут пересказывал Нейту все, что ему удалось выяснить – начиная с легенды и заканчивая мельчайшими деталями расследования. Рассказывая все это, он вдруг сам почувствовал, как монотонно звучит его голос. Нейт внимательно слушал его и кивал, однако, закончив свой рассказ, Джереми заметил на его лице сомнение и беспокойство.

– Бумажная фабрика, говоришь? – наморщив лоб, спросил Нейт. – А я надеялся, там есть связь с какими-нибудь секретными военными программами – например, испытаниями нового самолета или чем-нибудь в этом роде… А ты уверен, что это не военный поезд? Телевизионщики обожают раскапывать всякие военные тайны… Ну может, ты хотя бы слышал какие-то необъяснимые звуки?

– Нет, – твердо сказал Джереми. – Никаких звуков я там не слышал. И я абсолютно уверен, что причина огней – та, которую я уже назвал.

– Да, негусто, – разочарованно произнес Нейт, напряженно обдумывая рассказ Джереми. – А тебе не удалось выяснить, какая из версий легенды достоверная? Может, как-то оживить эту историю, используя расовую коллизию?

Джереми отрицательно покачал головой:

– Я не нашел никакого подтверждения тому, что Хетти Дюбиле вообще существовала. О ней нет ни одного упоминания в официальных документах. А деревушка Уотте-Лэндинг уже давно исчезла.

– Послушай, Джереми, – продолжал настаивать Нейт, – ты должен понимать: тебе нужно преподнести эту историю таким образом, чтобы продюсеры ею заинтересовались. Для этого нужно, чтобы она была интересной! Разве я не прав? Конечно, я прав. Так что давай выкладывай все начистоту. Тебе ведь удалось выяснить там что-то еще, верно?

– О чем ты?

– Я узнал это от Элвина, – заявил Нейт. – Когда он привез мне видео, я спросил его о результатах вашей работы – просто хотел узнать, какие у него впечатления, – и он сказал мне, помимо всего прочего, ты раскопал какие-то любопытные факты.

На лице Джереми не дрогнул ни один мускул.

– Да? Он так сказал?

– Я просто передаю его слова, – заметил Нейт, чрезвычайно довольный собой. – Однако он не уточнил, что именно это было. Он заявил, что ты сам мне об этом расскажешь. Так что с нетерпением жду: давай свою сенсацию.

Джереми почти чувствовал, как дневник так и рвется наружу из его сумки. Он внимательно посмотрел на Нейта: тот машинально вертел в руках вилку, ожидая, когда он заговорит.

– В общем… – Джереми понимал: пора что-то сказать. Он замялся, и Нейт, сгорая от нетерпения, подался вперед:

– Ну так что?

Этим вечером, после встречи с продюсерами, Джереми сидел один в своей квартире, рассеянно глядя в окно. На улице снова шел снег, и снежинки кружили в воздухе, превращаясь в удивительные сияющие облака под горящими уличными фонарями.

Встреча с продюсерами началась очень хорошо: Нейт так их заранее накрутил, что они пришли в неописуемый восторг, посмотрев отснятый Элвином видеоматериал. Затем Джереми принялся излагать им свою историю, и они чрезвычайно оживились, услышав легенду про Хетти Дюбиле. Однако подробный рассказ о проведенном расследовании не вызвал у них такого энтузиазма: было заметно, что они с недоумением переглядывались, словно мучительно соображая, как все это можно было подать в развлекательной передаче.

Сейчас, сидя у окна с раскрытым дневником на коленях, Джереми окончательно понял, что эта затея с телевидением была обречена на провал. Его история о загадке кладбища Седар-Крик была похожа на увлекательный роман с неинтересной концовкой. Разгадка была слишком прозаичной, слишком банальной, и продюсеры были явно разочарованы. На прощание они с Нейтом договорились созвониться, однако было совершенно ясно, что они не позвонят.

О дневнике Джереми не сказал ни слова: он утаил его и от продюсеров, и от Нейта.