Роджерс и Мэйн прибыли в штаб-квартиру компании в Саннивейле и обратили внимание на многочисленные «порше» и «мерседесы» на парковке. Над стойкой ресепшена висела улыбчивая рожица крысы Chuck Е. Cheese, талисмана компании. Под рожицей находилось электронное табло, на котором красными неоновыми цифрами высвечивалась текущая стоимость акций компании.

Роджерс и Мэйн весь день провели на встречах с представителями разных исполнительных должностей (основателя компании, Нолана Бушнелла, видно не было). Один из них, женщина ответственная за рестораны, сказала, что работает над улучшением качества теста для пиццы. Остальные показались им одержимыми робототехникой, завоеванием мирового рынка и повышением капитализации компании.

По возвращении в Сиэтл они предупредили Аракаву, что люди из Chuck Е. Cheese занимаются черт знает чем. Мэйн сказал, что с таким управлением Chuck Е. Cheese долго не протянет.

Аракава потребовалось несколько встреч для изучения возможности франчайзинга Chuck Е. Cheese, чтобы люди из Саннивейла не вмешивались в управление. Тем временем Ямаути пришел к выводу, что громоздкие Chuck Е. Cheese не подходят для Японии из-за высокой стоимости аренды земли.

Аракава пошел дальше и купил права на франшизу, чтобы открыть Chuck Е. Cheese в Британской Колумбии (права на Сиэтл уже были проданы). Неподалеку от Ванкувера Роджерс нашел место на оживленной улице, и в 1983 году Nintendo открыла двери помещения в 20 000 квадратных футов, где расположились пушистые роботы, видеоигры и оборудование для выпечки пиццы. На фасаде здания красовался талисман сети — огромная крыса Chuck Е. Cheese.

Нинтендовский ресторан Chuck Е. Cheese пользовался большим успехом, принеся в первый год работы 3 миллиона долларов выручки и 700 тысяч долларов чистой прибыли. Фил Роджерс изучал возможность открытия второго заведения, когда было объявлено о добровольной отставке Нолана Бушнелла и приближающемся банкротстве компании.

На деньги Nintendo больше не было открыто ни одного Chuck Е. Cheese, но Аракаве понравился ресторанный бизнес. По совету Питера Мэйна он открыл в Ванкувере два ресторана: Salmon House и Horizons — у обоих в меню были сочные стейки, свежая рыба, а из окон открывался замечательный вид. Ямаути считал рестораны ненужным отвлечением. Он предупредил Аракаву: «Ты не сможешь смотреть вперед, если будешь глазеть по сторонам».

К 1982 году Говард Линкольн осознал, что занимается почти только делами Nintendo. Его попросили составить новый контракт между Nintendo и Элом Стоуном и Роном Джуди и расторгнуть предыдущее соглашение. Джуди стал вице-президентом Nintendo по маркетингу, Эл Стоун — вице-президентом по продажам. Затем Линкольна попросили что-нибудь сделать с огромным количеством поддельных автоматов с Donkey Kong — примерно половина автоматов на рынке были подделками.

Линкольн вместе со своими людьми начал выслеживать создателей контрафактной продукции и их клиентов. Для этого они наняли детективов и стали сотрудничать с полицией и таможней на всей территории страны. Одному дистрибьютору поддельных автоматов из Техаса удалось скрыться, но большинство других пошли под суд. Их связь с организованной преступностью не была доказана, но один из обвинителей настаивал на том, что распространение контрафакта никогда бы не стало столь крупным бизнесом без участия криминала.

Когда команда Линкольна находила источник пиратских игр, они подключали к рейду американских силовиков, имевших на руках ордер на обыск. Было конфисковано множество материнских плат и кабин автоматов.

Nintendo подала тридцать пять исков на физических и юридических лиц, занимавшихся продажей поддельных Donkey Kong. Но, несмотря на все усилия, по вине пиратов компания потеряла по крайней мере 100 миллионов долларов потенциальных продаж.

Планируя юридические стратегии, Линкольн и Аракава проводили вместе много времени, общаясь в офисах или даже самолетах, летая между Сиэтлом и Японией и по всей Америке. В Сиэтле Минору и Йоко часто обедали вместе с Говардом и Грэйс Линкольн. И даже во время таких встреч разговоры всегда скатывались в дела, касавшиеся Nintendo.

Однажды поздней ночью в апреле 1982 года Аракава позвонил Линкольну домой. По его голосу можно было сделать вывод о срочности дела. Аракава рассказал, что ему только что звонил его тесть из Киото, где уже было раннее утро. В NCL пришел телекс от Сидни Шейнберга из MCA Universal, огромного развлекательного конгломерата. Телекс был коротким и четким. В нем говорились, что у Ямаути есть сорок восемь часов на то, чтобы вернуть всю прибыль от Donkey Kong и уничтожить все непроданные игры. Игра, как заявляла МСА, нарушает авторские права Universal Studios — из-за фильма «Кинг-Конг».

Содержание телекса было зловещим. Как только Nintendo Of America добилась успеха, на нее обратили внимание самые сутяжнические и неприятные люди в индустрии развлечений. Шейнберг, упрямый президент МСА, был вторым человеком в этой организации после председателя правления Лео Вассермана. Шейнберг, его поверенный, был известен своим подходом к работе; их хорошо охарактеризовал его коллега: «Он напоминает питона который, прежде чем сожрать свою добычу, ее задушит».

После бессонной ночи Аракава и Линкольн отправились в свои кабинеты и продолжили общение по телефону. Были все основания полагать, что МСА со своим громадным влиянием и столь же громадным банковским счетом могла сокрушить такую небольшую компанию, к тому же принадлежащую иностранцу. Почему, задавался вопросом Аракава, никто не подумал, что Donkey Kong может нарушать авторские права на Кинг-Конга?