– И давно она в таком состоянии?
– Зин разглядывал изображение Саламандры на мониторе. С первого взгляда это была просто маска, имитация человеческого лица, не более.

Профессор посмотрел на Жилова, на мониторы, пожал плечами.

– Вот уже пять часов.

– И что?

– Что-что?- вскинулся профессор.- Ничто... Ровным счётом ничего. Мозговая деятельность, так и не восстановившись, полностью, стала постепенно угасать. И мы ничего не можем поделать.

– А почему не попробовали шоковую терапию? Укол Гелиоса, двадцать кубиков, и разрядом эдак процентов семьдесят сначала. Я слышала, в таких случаях это иногда помогало?

– Что? А при чём здесь разряд, если... она...- профессор вдруг прервал речь, и удивлённо уставился на Ольгу.- Она кто?- повернулся он к Жилову.

– Красивая девушка. Мне нравится и ...- начал тот, не поняв вопроса.

– Да нет же, - нервозно прервал его профессор.- Откуда у неё такие познания в этой узкой области медицины?

– Не знаю, спроси её сам. Меня вот удачно прооперировала в полевых условиях. Убрала гематому мозга...

– Это правда?
– спросил профессор, резко повернувшись к Ольге.

Ещё не понимая, почему к ней отнеслись с таким пристрастием, она, собравшись с духом, стала отвечать:

– Ну, я в полевых условиях только локализовала гематому, сотканной нейропаутиной, чтобы не дать ей возможности распространиться, а операцию по удалению провела в стационарной операционной...

– Да, только смею заметить, что операционная была стоматологической, - вставил Жилов.

– Ну и что. Главное там находилось всё мне необходимое,- и она зыркнула на Жилова красивыми глазами, нервно поправляя свои красивые волосы.

Ольга не понимала, почему профессор пристал к ней с расспросами. Она хотела помочь, и, как ей казалось, знала, что можно для этого сделать. Если только время ещё не упущено.

– Ну, так что?- резко перешла она в наступление.- Будем пробовать или будем молча ждать конца?

Профессор разочарованно качнул головой, взор его опять погас и он, безнадежно махнув рукой, с грустью произнес:

– Да делали мы, деточка, уже всё возможное и невозможное. Всё зря. Она сама не хочет жить.

– Ну да, как же, так я вам и поверила,- и Ольга решительно вошла в тамбур перехода.

Через несколько секунд дегазации прошла в операционную.

– И где ты её нашёл такую?
– спросил профессор семеня за ней следом.

– Где, где... В Караганде,- и улыбнувшись, Жилов решил пойти в лабораторию к Кирсанову. Здесь он мало чем мог помочь.

– Ну я же говорил, мы уже всё перепробовали, - сказал профессор, когда применённый метод Гелиоса не дал результата.

Но Ольга, не ответив профессору, снова подготовила инъекцию и повернулась к помощнику.

– Всё, да видимо не в полной мере. Однажды мы четыре раза подряд делали поочередно и инъекции и разряды.

– Ну и как?
– спросил профессор и подготавливая разрядник.- Помогло?

– Не-а,- бросила Ольга, а, увидев, как профессор вдруг остановился и повернулся к ней с удивлением на лице, поспешила его успокоить,- но с шестой попытки мальчик всё-таки ожил.

– Мальчик? Это хорошо,- проговорил профессор и, наклонившись к одному из отростков Саламандры, приложил к нему разрядники, и с мальчишеским задором произнес: - Пятый разряд, сто пятьдесят процентов. Готов!

– Разряд!- приказала Ольга и, зажмурившись коснулась, сенсора, и... тут же вздрогнула от дикого вопля профессора.

– Есть! Есть, синусоида! Ур-ра!
– и стал носиться по операционной, тыча указательным пальцем в главный монитор, на котором впервые за несколько суток появились всплески деятельности мозга пациентки.

Ольга обессилено опустилась на пол и, сняв с себя шапочку, молча вытерла пот.

Её полтора часовая борьбы за жизнь Саламандры завершились успешно. Пациентка будет жить.

Профессор вышел на связь и срочно потребовал дежурную группу в операционную ?3

А потом подошёл к Ольге и протянул ей руку. А когда она встала, молча обнял и поцеловал её.

Так их и застала дежурная группа медиков, которые с удивлением наблюдали за этой невиданной картиной. Профессор всегда был галантным джентльменом, но в операционной держался сухо. И другим спуску не давал - операционная была тем местом, где не позволялись вольности. А тут он сам!? Хотя случай был действительно неординарным: Ольга одна сделала то, что коллективу их госпиталя оказалось не под силу.