Давидов, с радостью принимавший Вибке десять лет назад, когда Рид со своей второй женой приезжал в его город, совершенно иначе отнесся к появлению Дикси Ллойд. Рид пригласил Дикси прилететь к нему в Миннеаполис через несколько дней после приезда. Он рассказал Давидову, как познакомился с Ллойд на кинофестивале в Денвере и каким полезным человеком она оказалась, став его водителем и вообще выполняя его различные поручения. Она занималась организацией фан-клубов Дина Рида и пыталась добыть ему контракт со звукозаписывающей компанией. Однако Давидов не доверял ей с того самого момента, как они пожали друг другу руки. Она постоянно фотографировала, поэтому Марв и некоторые его друзья на вечеринке в шутку называли ее «красоткой из ЦРУ». Подозрения были настолько велики, что перед тем как поехать на встречу с Беллекортами, Давидов отозвал Рида в сторонку и сказал, что не возьмет его с собой, если она тоже поедет. В конце концов, братья Беллекорты расценивались правительством как революционеры, и в ФБР хранились пухлые тома досье на обоих. Не было никакой необходимости вводить незнакомого человека в круг посвященных. Давидова также не приводили в восторг планы Ллойд на возвращение Рида в Соединенные Штаты в качестве артиста. «Будь для него хоть какие-то шансы на то, чтобы вернуться, я бы оказал поддержку, — сказал Давидов. — И все же, я не думаю, что произошло бы что-то значимое. Полагаю, Дикси за политической деятельностью не видела реальности». [287]

Несмотря на постоянно демонстрируемый энтузиазм, колорадец также поведал Давидову о своих разочарованиях и ненастьях. Марв не обнаружил признаков депрессии в своем друге, хотя Рид откровенно признался, что его брак с Ренате распадается. Супруги консультировались у семейного психолога, но Рид чувствовал себя там неуютно, думая, что сеансы могут записываться на пленку спецслужбами. По словам Рида, Ренате была собственницей и ужасно ревнивой. Это являлось проблемой для человека, которого постоянно окружали женщины и который частенько поддавался искушениям. И все же разбитые семьи не прибавляли ему гордости, и он пытался разгадать, отчего не может прожить жизнь лишь с одной женщиной. В то же время ему приходилось бороться и с профессиональными трудностями. Он рассказал Давидову о введенной Политбюро цензуре. После исполнения песни, которую партийное руководство расценило как критику жизни в Восточной Германии, в течение недели Риду не позволяли нигде выступать. В итоге он сумел убедить лидеров в том, что они ошибались, и запрет был снят. Но горький привкус остался. Рид также сказал Давидову то, о чем он говорил всем во время этой поездки: он скучает по своей стране и хочет еще раз попытаться устроить свою жизнь и работу там, где был рожден.

«Супружеские проблемы тогда расстраивали и причиняли ему боль, — сказал Давидов. — Мы долго говорили с ним об этом. Когда он находился здесь, никаких признаков депрессии не было, а я знаю, что такое депрессия, я могу определить ее. Для него работа значила очень много. И эта работа была политической. Он написал сценарий, над которым работал годами». [288]

Рид покинул Миннеаполис, взяв курс на Восточный Берлин. Давидов был уверен, что «Кровавое сердце» будет снято и вскоре он вновь увидит своего друга. Они обсуждали дальнейшие действия. В Америке Рид устроит премьерный просмотр фильма в индейской резервации Пайн-Ридж в Южной Дакоте и затем покажет его в Миннеаполисе. Это были хорошие планы… Они не сбылись.

Обычно каникулы предполагают восстановление душевных и телесных сил, однако с этой поездкой в жизни Рида изменилось всё. Не то чтобы это была паломническая поездка в Мекку, но все же ни одно из предыдущих путешествий в Соединенные Штаты не волновало его так, как это возвращение домой. Частично причиной тому, вероятно, служили внутренние перемены, которые обычно приносит с собой возраст. Но и общаясь с друзьями, и коротая часы в перелетах между пунктами назначения, певец погружался в глубокие раздумья. Отныне он подвергает глубокому анализу всё: себя, свою деятельность, капитализм, коммунизм, дружбу, любовь. Перемены, произошедшие с Ридом по возвращении в Германию, поразили его друга и сопродюсера Геррита Листа.

«Мне показалось, что изменились его базовые принципы, — сказал Лист. — Например, его тянуло к американцам и на родину, в Колорадо, а после завершения работы над фильмом он планировал большой концертный тур по Соединенным Штатам. Наряду с этим он то и дело принимался за критику социалистической системы. Вместе с тем он чаще стал жаловаться на периоды глубокой депрессии, конкретные причины которой назвать не мог». [289]

Ренате также отметила, что помимо их семейных разногласий Дина мучила ностальгия. Перешагнув рубеж среднего возраста, он уже не мог более добывать средства к существованию выступлениями перед ликующими толпами и сражениями за справедливость в горячих точках мира. Он становился более сдержанным. А встречи со старинными приятелями и добродушное пошучивание на родном языке внезапно приобрели для него магическую притягательность.

Случилось так, что три направления его плана сходились воедино. Показанный в Соединенных Штатах «Американский бунтарь» принес ему некоторую порцию славы. И вот репортер одной из крупнейших телерадиовещательных компаний США Майк Уоллес позвонил ему и попросил дать интервью передаче «60 минут». Этот информационно-развлекательный телевизионный журнал-долгожитель неизменно занимал верхнюю строчку рейтингов канала «Си-Би-Эс», и Риду было хорошо известно, что любое выступление в этой программе увидят миллионы американцев. Тем временем вопрос с финансированием кинофильма практически был решен, и съемки были предварительно назначены на июнь. Интервью программе «60 минут» состарится всего на год к тому времени, как он будет готов демонстрировать на экранах США фильм «Кровавое сердце». Рид рассудил, что даже самый глупый представитель по связям с общественностью будет способен напомнить активным кинозрителям, что режиссером и исполнителем главной роли этого фильма является Дин Рид, тот самый, что давал интервью «60 минутам».

Уоллес прибыл в Восточный Берлин зимой 1986 года. Рид был счастлив встретиться с ним, как и с любым американцем. Он сопровождал репортера в поездках по городу и на киностудию ДЕФА, затем привез гостя в свой дом у озера. Он представил Уоллеса и его съемочную группу Ренате и ее сыну Александру. Интервью записывалось в режиме «один на один». Уоллес — великолепный интервьюер, еще на заре телевидения наработавший технику, позволяющую в беседе четко придерживаться интересующих его тем. Основательная предварительная подготовка предоставляла ему возможности провоцировать и выявлять малейшие преувеличения и неприкрытую ложь, которые каждый пытается внести в рассказ о себе. Рид был в наивысшей степени уверен в том, о чем собирался говорить, и в том имидже, который был намерен представить. Телезрители — он был убежден в этом — полюбят его и радушно воспримут его возвращение домой.

Интервью в программе «60 минут» вышло в эфир в воскресенье, 20 апреля 1986 года. Озаглавленное как «Перебежчик», оно началось вполне корректно. Уоллес предварил показ словами, что «обычно, когда мы думаем о тех американцах, которые перебрались на другую сторону, за Железный Занавес, мы считаем их предателями или шпионами. Дин Рид — ни то, ни другое. Рожденный в Колорадо, выросший в Америке, сейчас он проживает в Восточном Берлине просто потому, что ему больше нравится жить там. Артист, ставший советской версией суперзвезды, исполняет песни, снимается в кинофильмах и, похоже, искренне поддерживает советскую линию. Кремль даже наградил его своей премией Ленинского Комсомола. Сейчас ему не достает лишь одного: он жаждет продублировать успех, достигнутый за Железным Занавесом, на своей родине». Была показана видеозапись с Ридом, исполняющим «Рок без перерыва» и «Отель разбитых сердец» перед десятью тысячами молодых россиян на прошлогоднем Всемирном фестивале молодежи и студентов.