Она приказала себе вести себя дерзко и делать вид, что не знает, почему Шон убил Коллу, но у нее ничего не получилось. Вместо этого она опустилась на колени на холодную твердую землю и нагнулась, пытаясь восстановить дыхание, а Рагнелл, подбежав, обнял ее.

Хотя Мойра по-настоящему не помнила мать, в детстве ее преследовала картина того, как тело матери лицом вниз плавает в море, а ее длинные темные волосы покачиваются вокруг нее. К ней снова вернулся этот образ, только теперь рядом с ее утонувшей матерью плавало тело Колла.

«Мария, матерь Божья, пожалуйста, помоги мне», – снова взмолилась Мойра. Появится ли у нее когда-нибудь еще возможность убежать? Все пропало, Шон будет следить за ней еще пристальнее, чем раньше.

Мойра была настолько опустошена, что даже не боялась гнева Шона. Худшее, что он мог сделать, – это держать ее при себе взаперти в своем замке.

Услышав позвякивание ключа, поворачивающегося в замке, Мойра подтолкнула Рагнелла к себе за спину.

Когда Шон вошел в комнату, его огромная фигура, казалось, заполонила все пустое пространство спальни. Он оставил Мойру всю ночь ждать и гадать, какое наказание она получит за свою попытку бросить его. В сером утреннем свете, падавшем сквозь узкое окно, выражение на лице Шона все еще казалось необычно спокойным, и это не предвещало ничего хорошего. Какое бы зло ни пришло ему на ум, оно доставит ему садистское удовольствие.

– Я решил отправить нашего сына на воспитание, – объявил Шон.

Среди знатных семейств было обычной практикой отдавать детей на воспитание в другие кланы, чтобы таким образом укреплять союзы. Несколько месяцев назад Мойра предположила, что Шон отправит Рагнелла на воспитание в ее собственный клан. Хотя она понимала, что заблуждается, надежда росла у нее в груди вопреки всему, как травинка, которая прорастает среди камней.

– Мой брат научит Рагнелла быть сильным воином, – отозвалась она, стараясь говорить ровным голосом.

– Я не собираюсь посылать своего сына в твой клан. Макдоналды со Слита слабы и обречены.

Она хотела возразить, но это только навредило бы ей.

– Тогда куда?

Рагнелл – это все, ради чего она должна жить, и она всей душой будет по нему скучать, но, тем не менее, ей хотелось, чтобы он оказался подальше от Шона, – только там он будет в безопасности.

– Предводитель Маклауд согласился взять Рагнелла на воспитание.

– Ты не можешь отправить Рагнелла к Маклаудам! – взорвалась Мойра. – Они злейшие враги моего клана!

– Мне они не враги, – с самодовольной улыбкой ответил Шон. – Для нас, Маккуилланов, Маклауды станут полезными союзниками.

– А как же союз, который мой отец заключил с твоим? У тебя нет причин разорвать его. – Мойра была воспитана как дочь вождя клана, и ее долгом было, невзирая на опасность, выступать в защиту своего клана. – Ты не можешь послать Рагнелла к Маклаудам – он наследник моего брата. – Во всяком случае, она не слышала, чтобы у Коннора был собственный сын.

– Рагнелл мой сын и мой наследник. – Шон наклонился вперед, и его притворно хорошее настроение исчезло. – Я могу послать его к Маклаудам или к самому дьяволу, если пожелаю. На все моя воля.

Рагнелл всхлипнул, обхватив мать за талию, а Мойра прижала его к себе, пытаясь успокоить. Она лихорадочно старалась что-нибудь придумать, но в конце концов поняла, что Шон делает это для того, чтобы запугать не ее брата и не ее клан, а только ее саму.

– Тебе лучше всего относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю, – процедил Шон сквозь плотно сжатые зубы. – Если тебе еще когда-нибудь вздумается оставить меня, я позабочусь, чтобы ты больше никогда не увидела нашего сына.

– Для тебя гораздо важнее наказать меня, чем защитить нашего сына? – Задавая этот вопрос, она уже знала ответ на него. Шон нашел то наказание, от которого она будет страдать каждый день и каждый час, и собирался его осуществить.

– Рагнелл, попрощайся с матерью, – приказал Шон. – И перестань хныкать как какая-то девчонка.

– Не делай этого, прошу тебя, – с мольбой обратилась Мойра к Шону, прижимая к себе сына. – Ты не можешь отдать Маклаудам моего единственного мальчика.

– Маклауды готовы к отплытию. Рагнелл, собери свои вещи и спускайся на берег, или твоя мать заплатит за твое непослушание.

Захлопнув за собой дверь, Шон оставил их вдвоем прощаться друг с другом. Довольно долго Мойра и Рагнелл плакали, обнимая друг друга, а потом Мойра вытерла рукавом глаза и нос и взяла в ладони лицо сына. Она понимала важность того, что собиралась ему сказать, – это должно поддерживать их обоих до той поры, пока они снова не смогут быть вместе.