– Я безумно люблю тебя. И я отлично тебя знаю.

Обхватив его ногами, Мойра подняла бедра ему навстречу, и Дункан, погрузившись в нее, крепко зажмурился от захлестнувшего его потока наслаждения и замер в глубине ее, упиваясь ощущениями, – он был там, где ему давно надлежало быть. Мойра принадлежит ему, а он, Бог тому свидетель, принадлежит ей – и принадлежал веки вечные.

– Да, да, – выдохнула она, когда Дункан начал двигаться внутри нее.

Мойра – это все, чего он хотел, и он получал ее всю – и тело, и душу. Он снова и снова входил глубоко в нее, а она, держась за него, мотала головой из стороны в сторону и издавала тихие бессвязные звуки.

– Не останавливайся, – взмолилась Мойра, когда он подошел к самому краю самоконтроля.

Выкрикнув имена друг друга, они вместе испытали взрыв блаженства такой силы, что он ослепил Дункана. Уткнувшись лбом в постель рядом с Мойрой и хватая воздух, он старался не раздавить ее, но с трудом удерживал себя и в конце концов отказался от попыток и рухнул рядом с ней. У них обоих кожа была влажной от пота, и они, лежа бок о бок, тяжело дышали.

Глядя вверх на роскошные драпировки, окружавшие кровать, Дункан понимал, что произошедшее ничего не решает, но тем не менее чувствовал себя неизмеримо лучше, чем полчаса назад.

– Я теперь уезжаю, чтобы отвоевать замок Троттерниш, а тебе лучше всего ждать меня здесь.

– А если я не буду? – Мойра вопросительно выгнула брови.

– Я все равно тебя найду. – Положив руку ей на щеку, Дункан заглянул Мойре в глаза. – Ты и я одно целое, и так будет всегда.

Спускаясь с холма, чтобы встретить лодку Алекса, Дункан радовался плотному туману, опустившемуся с наступлением вечера и накрывшему море и берег, – никто не заметит, как они выходят из бухты. Только оказавшись в двадцати шагах от приставшей к берегу лодки Алекса, Дункан различил ее черный силуэт, возникший из темно-серого колышущегося тумана.

Подойдя ближе, он смог различить фигуры людей в лодке – и одного мужчины, прислонившегося к ней. Он понял, что это Коннор, еще до того, как приблизился настолько, что узнал его высокую худую фигуру.

– Дункан, – тихо окликнул его из лодки Алекс, и Дункан в знак приветствия поднял руку.

– Нам нужно поговорить, – сказал Дункану Коннор. – Наедине.

Дункан про себя вздохнул. Коннор был зол на него – и справедливо – за то, что Дункан неподобающим образом унес Мойру из зала, объявив этим всему миру, что спит с сестрой предводителя. Дункан понимал, что у них должен состояться этот разговор, однако надеялся отложить его до тех пор, когда они отберут замок Троттерниш. Боевая операция стоит того!

– Ты не должен покидать замок без охраны, – сказал Дункан, когда они в тумане отошли на достаточное расстояние и их никто не мог слышать.

Коннору не нравилось постоянно находиться под персональной охраной, но этого требовало его положение предводителя, и он понимал, что его смерть будет означать для клана катастрофу, поэтому обычно смирялся, – только не в этот вечер.

– У меня к тебе важное дело. – Коннор положил руку на плечо Дункана, но в его голосе ясно слышались стальные нотки. – Нам нужно поговорить о моей сестре.

Хотя Дункан и Коннор с колыбели были лучшими друзьями, Коннор предпочтет их дружбе интересы клана. Долг перед кланом был в крови Коннора и стал еще более тяжкой ношей теперь, когда он сделался предводителем.

– И что ты хотел бы знать? – спросил Дункан, оттягивая неизбежное.

Крепче стиснув плечо Дункана, Коннор наклонился ближе:

– Ты отлично понимаешь, о чем я спрашиваю. И что имею в виду.

Коннор, Йен и Алекс всегда относились к Дункану как к равному, но некоторые обращались с ним не так из-за того, что неизвестно, кто был его отцом. Дункан прилежно трудился – прилежнее других, – пока не стал таким сильным и искусным воином, что пользовался уважением за свои собственные качества.

Однако просить руки сестры предводителя было слишком даже для него.

– Я понимаю, это не то, чего ты хочешь для Мойры или для клана, – сказал Дункан. – Но я не могу без нее жить.

– Это довольно неопределенно, – отозвался Коннор, и Дункан даже в темноте почувствовал, как друг буравит его взглядом. – И что именно ты собираешься с этим делать?

– Я уважаю тебя как своего предводителя, и ты для меня ближе брата. Но я не могу позволить тебе выдать Мойру замуж за другого мужчину. Если необходимо, я буду сражаться за нее даже с тобой.

Возможность потерять дружбу Коннора была раскаленным клинком, вонзающимся Дункану в сердце. Если он лишится уз, связывающих их всю жизнь, он никогда больше не будет чувствовать себя единым целым. Но какую боль это ни причинило бы ему, Дункан выбрал Мойру.

– На этот раз я собираюсь жениться на ней. – Дункан застыл, приготовившись встретить гнев Коннора.

– Было бы очень жаль, если бы пришлось убить тебя. – Коннор улыбнулся широкой улыбкой, так что даже в темноте стали видны его белые зубы. – При том как вы оба продолжаете вести себя, весь клан начал говорить об этом – и еще до того, как ты сегодня унес ее наверх на виду у всех и Господа Бога.