Такой мир довольно устойчив, но только до тех пор, пока у "гегемона" есть силы заставить остальные державы соблюдать правила игры, которые устанавливает он, Гегемон Гегемонович. Как только он слабеет, а это рано или поздно неизбежно происходит, то на его место тут же находится новый желающий погегемонить. И это не самое страшное, хуже то, что начинается схватка не за роль "гегемона", а за возможность стать претендентом на эту роль, а к чему это приводит, человечество имело возможность убедиться на примере обеих Мировых Войн. Пока "гегемон" силён - всё хорошо, belle epoque и всё такое, "Серебряный Век", но как только он слабеет - мир начинает "сыпаться".

Так вот возникший в ходе эволюции bipolar world был гораздо прочнее. После Второй Мировой Войны мир держало не несколько "держав" во главе с "гегемоном", а всего лишь две "сверхдержавы" и в чужих услугах они не нуждались. И было так потому, что, удерживая мир, они поддерживали ещё и друг друга.

Проиллюстрировать это можно уже приводившимся мною как-то случаем, когда наследнику английского престола пытались объяснить взаимодействие в государственном механизме Трона и Кабинета. Наследник не понимал и тогда ему привели следующий пример. "Ваше королевское высочество, - сказали ему, - представьте себе игру, в которой участвуют двое, им нужно добраться до цели, удерживая рукой одну поджатую ногу и упёршись плечом в плечо партнёра, наваливаясь друг на друга, они, стараясь делать это одновременно, начинают прыгать по направлению к цели. Пара определяется жребием и нравятся ли они один другому или они друг друга ненавидят, не играет ни малейшей роли, они просто напросто вынуждены держаться вместе, потому что достичь цели они могут только вместе, если один из них упадёт, неизбежно упадёт и другой."

Вот примерно то же самое происходит и в двуполярном мире. Кроме того, дополнительную устойчивость ему придаёт то, что "сверхдержавы", несмотря на сверхугрожающую риторику, в реальности не могут воевать друг с другом в горячем смысле слова "воевать". Воевать сверхдержавы друг с другом воевали, конечно, но только не напрямую, был даже изобретен термин Proxy War, означающий войну, в которой сверхдержавы воюют, оставаясь при этом в стороне и пользуясь "третьими странами", причём пользуясь не только их армиями, но и их территорией, воздушным и морским пространством, их экономикой, их ресурсами, их пропагадистским аппаратом итд. Прямое столкновение сверхдержав должно было привести к тому, что победителю пришлось бы подхватить ту тяжесть мира, которую до этого держал побеждённый.

Холодная Война была войной на истощение, войной на "усталость". Холодная Война была "войной, которую нельзя было выиграть и нельзя было проиграть." Противник должен был быть изнурён, но он не должен был упасть. Однако СССР упал. Не ослабел, не запыхался, не замедлил шаг, а - упал. Упал вдруг, упал моментально, упал как подкошенный. СССР проиграл так, как если бы он проигрывал не Холодную, а самую Горячую из всех горячих войну.

За этим неожиданным падением крылся расчёт. Расчёт на то, что упадёт и Америка. Однако она не упала. Америке удалось поймать равновесие и она устояла.

Почему временная протяжённость ("жизнь") двуполярного мира оказалась гораздо короче жизни мира "гегемонистского"? Вопрос очень интересен, если учесть то обстоятельство, что двуполярный мир на редкость устойчив. Существует даже англоязычный термин того состояния, в котором мир пребывал во время Холодной Войны - ultra-stable world. И действительно, если отвлечься от апокалиптической картины мира, какой она рисовалась пропагандой обоих "полюсов", и попытаться взглянуть на суть вещей с наималейшей степенью непредвзятости, то мы с изумлением обнаружим, что на протяжении тех примерно сорока лет, пока шла Холодная Война, реальная угроза миру (человечеству) возникла лишь однажды - во время так называемого "Карибского кризиса", который был разрешён достаточно быстро, так как был найден компромисс, устроивший обе стороны.

А теперь возьмём мир XIX века с его классическим гегемонизмом и попробуем представить себе, что случилось бы с беспечным человеческим родом, если бы ядерное оружие имелось у четырёх-пяти европейских держав времён франко-прусской войны.

И это сравнение не так умозрительно как может показаться, так как оно подводит нас к ещё одному интереснейшему феномену "двуполярья" - в мире двух сверхдержав было фактически отменено так называемое "союзничество".

Мир времён гегемонизма это мир коалиций. Внешняя политика гегемона (Франции, а потом Англии) фактически сводилась к сколачиванию коалиций, препятствующих появлению "претендента", а коалиция означала хотя бы примерное равенство "статуса" сторон. Так, коалиции, сложившиеся ("сложенные") к началу Первой Мировой включали в себя с одной стороны фактически равноправные Англию и Францию, а с другой Германию и Австрию.

Германия-Австрия в качестве источника сырья и человеческого "материала" включили в коалицию Оттоманскую Империю и Болгарию, а Англия-Франция с той же целью Российскую Империю. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что ни англичане-французы, ни немцы-австрийцы, каких бы гарантий при этом ни давали, не только не рассматривали РИ и ОИ как равноправных партнёров, но более того, совершенно вне зависимости от исхода Первой Мировой и государство русских и государство турков должны были быть ослаблены до степени, когда бы они не представляли угрозы интересам Европы, понимаемых достаточно широко. И если допустить, что Первая Мировая закончилась бы победой Германии-Австрии, то не только Россия продолжила бы существование в лучшем случае в границах нынешней РФ, но и Оттоманская Империя, на бумаге считавшаяся союзницей Центральных Держав, не уцелела бы точно так же по той причине, что Германия, заполняя собою политический вакуум, образовавшийся после вытеснения англичан и французов из районов Ближнего и Среднего Востока, постаралась бы устранить угрозу со стороны ОИ уже своим интересам. Другими словами - для РИ и ОИ исход войны был предрешён в любом случае и ни малейшей роли не играло какую сторону они в войне выбрали и в какую коалицию они вошли, так как они были не реальными союзниками, а обречёнными на заклание жертвами.

Но и реальные союзники не были реальными союзниками и они это прекрасно осознавали, и подобно тому, как Англия по окончании Первой Мировой немедленно начала строить козни против Франции, точно так же и Германия в случае победы начала бы "душить" союзника Австро-Венгрию. Можно смело сказать, что во времена "гегемонизма" даже и наличие равного "статуса" входивших в коалицию государств не давало реальных гарантий союзничества, а было лишь выигрышем времени в попытке занять более выгодную позицию перед следующей схваткой. Такова была суть тогдашней Игры и таковы были её правила, нравятся они кому-то или нет.