Главное - король как руль держал, так и держит. Да и паруса на месте. Команду только высвистали наверх другую, а старую можно в цепи да в трюм. Можно даже к акулам.

Словом, в треугольных отношениях Британия-США-Саудия сложилось положение, известное тому поколению русских людей, которому обещали, что оно будет жить при коммунизме, как "клубок острых противоречий".

Как стороны из этого положения вышли? Ха! "Ask." Вышли они из него просто. Время было военное, распутывать клубок было недосуг, а потому его взяли, да и разрубили. Причём главную роль в "разруливании" сыграл державшийся на втором плане ибн Сауд. Не так словами, как делами он свёл ситуацию к положению, которое, будучи проговорённым, выглядело так - "вам, англичанам, и вам, американцам, нужно моё небо, и я готов его вам отдать, я нуждаюсь в деньгах и я готов "запродаться", но при этом вы сами блокируете сделку, заставляя меня выбирать между вами и одновременно же лишая меня права на выбор, попробуйте договориться между собою так, чтобы в результате сделка стала не двух-, а трёхсторонней, не саудо-английской и не саудо-американской, а саудо-англоамериканской."

И англичане с американцами нашли компромисс. Между собою. И состоялся договор, можно даже сказать, что тайный сговор. США и Англия получили разрешение (секретное) на использование саудовского воздушного пространства. Но что, если это выплывет (вылетит) наверх? Ведь немцы мало того, что получат предлог к нарушению уже ими саудовского нейтралитета, но они к тому ещё и растрезвонят всему свету, что ибн Сауд продался плутократам и сдерживающий, "умиротворящий" арабский мир фактор будет подорван. Как быть? Это препятствие было обойдено при помощи очень простого, но при этом действенного трюка. Высокими сговаривающимися сторонами было решено, что если некими наблюдателями будет зафиксирован пролёт над Аравией английского самолёта (ов), то эр-Рияду следует немедленно заявить гневный протест Вашингтону, а если кто-то засечёт нарушение саудовского воздушного пространства американским самолётом (ами), то саудиты должны не менее гневно и не менее официально заявить протест Лондону.

Это давало возможность англичанам и, соответственно, американцам со всей возможной искренностью отвечать, что они тут ни при чём, "извините великодушно, но тут какое-то недоразумение вышло", с другой же стороны шумиха и протесты заставляли немцев прибегать к проверке сообщения, используя разведканалы, которые, будучи задействованы, с недоумением подтверждали, что да, никаких английских (или американских) самолётов в указанное время над Саудией не было и быть не могло. "Белые люди - умные люди."

Что со всего этого поимел ибн Сауд? Он разжился деньгами. Англичане, не желая поступаться своим ни на пядь и в стремлении не допустить уменьшения своего влияния, дали ему гарантии, что в 1943 году Саудовская Аравия получит от Лондона помощь в виде 4 млн. фунтов наличными, каковая сумма составляла четыре пятых саудовского государственного бюджета на 1943 год. Напомню, что в 1942 году Британия была гола как сокол, деньги ей давали американцы под прикрытием ленд-лиза, и получалось так, что англичане вынимали из собственного рта уже откушенный американский кусок и, сглатывая голодную слюну, отдавали его ибн Сауду. Американцы и саудиты, не иначе потому, что были они пуританами, оказались гораздо более практичными людьми, чем "романтики" англичане.

Положение резко изменилось в ноябре 1942 года после того, как немцы проиграли под Эль Аламейном. Стало ясно, что никаких особых перемен на Ближнем Востоке не произойдёт. Во всяком случае не произойдёт ни завтра, ни через неделю. А поскольку была снята "острота момента", то появилось время не только на передышку, но и на раздумья уже о времени послевоенном. Всем было понятно, что после войны Ближний Восток будет другим, не таким, каким он был до того, причём другим во всех смыслах, а смыслы эти, помимо всего прочего, означали и новые границы новых государств. Если Британия не хотела признавать себя побеждённой (а они этого не хотела), то ей следовало готовиться к отдаче долгов. Долгов было много и среди них был такой небольшой должок, как обещанная "мировому еврейству" Палестина.

Евреи мечтали о своём "доме", о национальном государстве, но помимо евреев и мечтателей в мире были и другие люди, которых личные обстоятельства в иных случаях трудно отличимые от обстоятельств государственных, заставляли перевести "еврейский вопрос" из плоскости мечтаний в плоскость практических дел.

Надеюсь, вы ещё помните кто такой Джек Филби, советник саудовского короля, стоявший у колыбели саудовского государства. Так вот он, по долгу службы и в силу занимаемого положения знавший о финансовых затруднениях ибн Сауда не понаслышке, первым двинул фигуры. Сделал ли он это из дружеского по отношению к саудовскому королю расположения или его кто-то на это "сподвигнул", мы с вами не знаем, но, как бы то ни было, в октябре 1939 года Джек Филби встретился с Хаимом Вейцманом.

В сентябре началась Вторая Мировая Война, а всего через месяц состоялась встреча вполне себе официальных лиц - президента Всемирной сионистской организации и советника короля Саудовской Аравии. Чем сионисты и король могли быть полезными друг другу? Сионистам нужно было не только организовать, но и задать направление еврейской эмиграции, а ибн Сауду нужны были деньги, чтобы если и не выскочить из под английского влияния, то хотя бы всемерно его ослабить.

На встрече было решено, что ибн Сауд употребит своё влияние в арабском мире на поддержку идеи создания еврейского государства в Палестине, что предполагало "перемещение" по меньшей мере части арабского населения в сопредельные страны (Саудовская Аравия в их число не входила), получая за это единовременное вспомоществование в сумме 20 млн. фунтов стерлингов. В масштабах тогдашней Саудовской Аравии - сумма колоссальная.

К той же самой идее по использованию авторитета ибн Сауда в интересах сионистского движения и независимо от Филби пришли и американцы. Ими, правда, двигало не желание пополнить королевскую казну, а узко понятые государственные интересы и желание подгадить Лондону, что привело к инициативе "нефтяника" Джеймса Моффетта, выдвинувшего в апреле 1941 года примерно ту же идею, что и Филби и сумевшего донести её до ушей Рузвельта. В результате на свет появилась так называемая "миссия Хоскинса". Но идеи идеями, а миссии миссиями, однако такой человек как Рузвельт желал составить о предмете и собственное мнение. Ему нужны были "глаза и уши" на месте. Сам Рузвельт всё бросить и помчаться в Аравию не мог по множеству причин, из которых масштаб "вопроса" и его злободневность были причинами не самыми последними, но тем не менее он озаботился посылкой в Саудию своего личного представителя, мнению которого он мог верить безоговорочно.