По темпераменту Освальд Мосли был человеком горячим, что выразилось не только в политическом непостоянтстве (баронет с лёгкостью необыкновенной менял партийные симпатии), но и в личной жизни. Несмотря (можно сказать, что вопреки) на счастливо складывавшуюся семейную жизнь, Мосли успел завести множество разной степени прочности интрижек не только на стороне, но и в пределах узкого фамильного круга, вступив в связь с младшей и старшей сёстрами жены, а потом, очевидно, оставшись неудовлетворённым, и с их мачехой, женой лорда Керзона. Так что роман с Дианой Гиннесс на фоне семейных похождений не выглядел чем-то неожиданным.

Зато неожиданным стало другое - побывавший в консерваторах Мосли ушёл сперва в лейбористы, потом в независимые лейбористы, потом получил министерский портфель в лейбористском правительстве МакДональда, а потом демонстративно из правительства вышел и в 1931 году основал Новую Партию. Всего лишь через год Новая Партия была распущена, но при этом "головка" партии сохранила партийное "молодёжное движение", ставшее ядром новой Новой Партии. Сам же баронет в начале 1932 года совершил визит в Италию c ознакомительными целями. Вернувшись из Италии, Мосли взял в руки перо и засел за программу. С задачей он справился на отлично - в течение лета была создана партийная программа под броским (броским было вообще всё, что Мосли делал) названием The Greater Britain.

Результат - всего лишь за год на пустом до того месте появились партия, глава партии и программа партии. Дело было за названием и оно не заставило себя ждать, и было название под стать самому Мосли - BUF Party. Громкая аббревиатура расшифровывалась словами не менее громкими - The British Union of Fascists, "Британский Союз Фашистов".

Задним числом во всех этих событиях видна явная нарочитость. Как сам Мосли, так и всё, что он делал, имело явный привкус эпатажа на грани политического и общественного скандала. Нацию исподволь вынуждали "смотреть" на Мосли, "видеть" его, "слышать", и тем самым - думать о нём. Причина? Причина была и причина очень веская - государство готовилось к будущему. В настоящем - к будущему.

"Noah built the Arc before the Flood."

Not after, BEFORE!

Дело происходило в начале тридцатых и уже даже и "улице" было ясно, что войны не избежать, что уж говорить о людях, чьей задачей является планирование и определение курса государства, где под курсом понимается направление, в котором государство шагнёт завтра.

Что случится когда начнётся Потоп не знает никто, а потому чем больше будет разработанных планов ("сценариев") на завтра, тем лучше. И вот одним из таких сценариев было добровольно-принудительное разрушение существовавшей в Англии политической системы и создание из её обомков системы однопартийной, "властной вертикали". Самыми известными сторонниками, теоретиками и практиками этого направления были Черчилль и Бивербрук. Но если этот сценарий воплощался в жизнь, то появлялась система в виде полого политического каркаса, который требовалось заполнить конкретной партией. Какой? Это уже зависело от того, как конкретно сложатся в будущем внутри- и внешне- политические ситуации.

(Мы с вами уже знаем, как оно всё сложилось, но знаем не потому, что мы умнее, а просто потому, что мы живём "сейчас", а не "тогда". Мы живём после "потопа", а не до. А тогда никто ещё ничего не знал, как и не знал того, что через несколько лет произойдёт фактически дворцовый переворот и одного короля сменит другой, что вместо Эдварда VIII будет Георг VI, что из планов Черчилля и Бивербрука ничего не выйдет (не потому, что планы были плохими, а потому, что жизнь сложилась по-другому, а все знают, что не мы такие, а жизнь такая), что вместо "властной вертикали" в ход пойдёт вариант даже более радикальный и партийная деятельность в государстве вообще будет "заморожена" заодно с демократическими выборами (выборами что из нескольких, что из одной партии), и что заправлять в стране будет над- (или вне-) партийное правительство, ограниченное очень узким кругом людей, вошедших в Военный Кабинет, и что такое положение, когда политические партии были не запрещены и не разрушены, а "убраны" в чулан на время войны, позволило после войны извлечь их обратно в целости и сохранности, сдуть с них пыль и вновь запустить в стране прежний политический процесс и проделать всё это без малейших пертрубаций, без сучка и задоринки. И помимо всего прочего это означало, что в Букингэмском Дворце сидели люди не только очень умные, но и гораздо более дальновидные, чем Черчилль с Бивербруком, чьё "видение ситуации" ограничивалось горизонтом, открывавшимся им с высоты их лимитированного государственной иерархией положения.)

Но в нашем "до потопа" война пока ещё не началась, жизнь полнится планов громадьём и если у Германии всё так отлично складывается, то, может, стоит озаботиться планчиком на тот случай, если фашистам "ихним" нам придётся противопоставить фашистов "наших"?

Подумано - сказано, а сказано - сделано. А сделано - сложено.

И вот так вот оно всё и складывалось, в том числе и на фронте личном, у фашистов тоже есть личная жизнь и им даже известно, что такое любовь. По понятным причинам официально оформить свои отношения Освальд Мосли и Диана Гиннесс не могли, глава партии это глава партии, да к тому же Мосли был таким главой, который был по-своему счастлив в семье, но в дело вмешался проказник случай - в 1933 году жена Мосли Синтия, в девичестве Керзон, неожиданно умерла.

И Диана, которая уже с год как ушла от мужа (её младшим сёстрам было запрещено с нею встречаться, так как по мнению родителей "Диана жила во грехе") потребовала от Мосли "оформить отношения". Глава витальной фашистской партии может быть холостяком, но он не может быть вдовцом, да и возражать Мосли было не с руки, так как нахватавшаяся от Мосли идей Диана сопровождала главу Британского Союза Фашистов в его поездках по обмену опытом если не как жена, то как соратница. Как "Диана-охотница."

Вот это Диана и Мосли в составе британской партийной делегации от BUF на пятом партийном съезде NSDAP в Нюрнберге в августе 1933 года:

Лени Рифеншталь сняла о пятом съезде фильм Der Sieg des Glaubens ("Победа Веры"), там в толпе гостей мелькает Диана, мелькает этаким светлым пятнышком в море чёрных мундиров. Хороший кадр, прямо-таки просящийся в символы, был у Рифеншталь дар творца, была в ней "искра".

А вот это Диана там же, в Нюрнберге, на трибуне, с человеком по имени Ханфштенгль: