А спрос рождает предложение, не так ли? "Вы хотели нового? Получите!"

Как только слову "новый" была придана форма общественных ожиданий, новым стало всё. Все хотели "вина молодого" и старое просто напросто вынуждено было реагировать на "чаяния народа", так у государства помимо "новых" (честных) международных отношений и "новой" дипломатии появились new nationalism, new individualism, new art, new literature, new morality и new economy, и даже, вы не поверите, но появилась и new freedom. Да-да. Свобода тоже стала новой.

Америка сознательно и очень расчётливо готовила себя к следующему шагу. Вы помните какое ему было присвоено имя? Если забыли, я вам напомню - New Course или New Deal. Реформы Рузвельта. Реформы эти были безошибочно социалистическими, но их избегали так называть и из социалистических они стали просто "новыми".

И превращение нейтрального, в общем-то, слова "социализм" в слово табуированное тоже имело своё объяснение. Америка не хотела ни с кем делиться своим "избранничеством", Новая Эра должна была быть эрой американской. "Новое" и "Америка" должны были стать словами синонимами, а слово "социализм", хоть и было термином новым, но термин этот не был термином американским.

По этой причине понятия "социалистический" и "новый" были сразу же решительно разведены в стороны. Тогда же, в самом начале 20-х годов 20-го столетия появилось такое позабытое уже ныне выражение тогдашнего политического слэнга как Red Scare или "красная пугалка". Не менее расчётливо, чем придание слову "новое" всех возможных достинств, Америка последовательно и сознательно довела дело с "красными" до градуса общественной истерии. И основания к тому были политическими, а вовсе не экономическими, а политика, что бы и кто бы на этот счёт ни полагал, занимает по отношению к экономике положение не довлеющее даже, а господствующее.

Ну, а теперь, когда вы немножко представляете себе тот "контекст", давайте вернёмся к вере в солидарность. Смотрите - наши "белые" были либералами, они были Америке "идеологически близки", но тем не менее Вильсон, представлявший либерализм в его крайнем выражении, протянул руку Ленину, внедрявшему в России крайнюю же форму социализма. Идеологически близких же "белых" американцы выбросили на свалку истории и случилось это потому, что государственные интересы СаСШ требовали единой и сильной России, и по сравнению с государственными интересами идеологическая, социальная и любая другая солидарность оказалась ничего не значащей чепухой, которой с лёгкостью пренебрегли.

Кто сегодня помнит о том, что в России "14 пунктов президента Вильсона" были размножены в начале 1918-го года в количестве более миллиона экземпляров в одном только революционном Петрограде и что сто тысяч из этого миллиона были расклеены на стенах домов? "14 пунктов" были опубликованы выходившей тиражом более миллиона газетой "Известия", а всего было отпечатано три с половиной миллиона копий "пунктов", которые кроме Петрограда были распространены в Москве, Одессе, Киеве, Тифлисе, Омске и Екатеринбурге.

Зайдём в сложность ещё чуток глубже: сегодня никто не понимает, что Ленин и Вильсон объективно были союзниками, осуществлявшими "переформатирование" политического пространства Европы и делали они это, действуя с диаметрально противоположных "плацдармов", диаметрально противоположных географических, политических и идеологических позиций.

Мало кто замечает фактическое тождество "революционной дипломатии" Ленина и Вильсона, которые одновременно начали обращаться к народам мира поверх голов "национальных правительств". Они оба были радикальными демократами, из тактических соображений объединившими свои усилия по разрушению "старого мира", крайности (Ленин как радикальный социал-демократ и Вильсон как радикальный либерал-демократ) с противоположных позиций разрушали консервативный ("реакционный") центр.

Постарайтесь не обращать внимания на то, что при этом говорилось, смотрите только на то, что ими ДЕЛАЛОСЬ, а стоит только взглянуть на дела и невозможно не увидеть, что Ленин и Вильсон разрушали Европу.

Мало кто замечает, что ровно та же конфигурация сил сложилась и во Вторую Мировую Войну. Ну, и по-моему, вообще никто не замечает, что та же картина складывается и сегодня.

Жак Банвиль (Jacques Bainville, журналист и историк) предупреждал (наивный, он, наверное, думал, что они не ведают, что творят!) Ллойд Джорджа и Вильсона, что они играют с огнём, имея в виду так называемую "новую идеологию" (new ideology), энтузиастом которой был Вильсон при том, что Ллойд Джордж, не будучи сторонником "новой идеологии", был вынужден так или иначе учитывать веяние времени, требующее "демократии" и Лиги Наций.

Ллойд Джордж не воспользовался (что позднее ставилось ему в упрёк) возможностью раздуть из эмбриона гражданской войны в Германии полноценную гражданскую войну и поступил он так, как поступил, не из соображений человеколюбия, а потому, что Лондон, во-первых, не был уверен, кто в конечном итоге победит, а, во-вторых, не хотел чрезмерного ослабления Германии, что автоматически усиливало Францию, и, кроме того, давало той по причине географической близости возможность непосредственной "игры" во внутригерманских делах.