— Твое будущее меня не касается. У меня нет никакого мнения на этот счет.

Она подошла к лошади и попыталась схватить поводья, но ей это не удалось. Сирик шагнул вперед и, собрав поводья, аккуратно вложил их ей в руки. Он не мог понять, действительно ли Ровена чем-то расстроена, или ему это только кажется. Ее поведение выдавало сильнейшую тревогу, но причина этого беспокойства оставалась для него загадкой. Ровена знала, что на самом деле его не интересует ни женитьба на кузинах, ни титул лэрда.

— Я понимаю, что моя судьба находится в моих руках, — сквозь зубы процедил Сирик, подсаживая ее на лошадь.

Взяв Ровену за талию, он без всяких усилий усадил ее на рослое животное. Ровена не успела насладиться теплом его рук, потому что в следующую секунду он уже убрал их. Боль оттого, что она уже никогда не почувствует его прикосновений, была невыносимой. На лице Сирика появилась глуповатая кривая улыбка. Ровена понимала, что тем самым он пытается ее подбодрить, и это было уже слишком. Боль и гнев выплеснулись из ее души, обдав Сирика обжигающим огнем.

Ледяной смех вырвался из груди Ровены.

— Ты думаешь, что твоя судьба находится в твоих руках? С того момента, как ты попал на Высокогорья, твоей жизнью распоряжаются другие люди. Ты приехал сюда по распоряжению короля и тем не менее быстро смирился с поражением. Но печальная правда заключается в том, что сражаться, собственно, было и не с кем. Да-да, бракосочетание твоих кузин — это всего лишь хитрая уловка, но, как и ожидалось, ты сдался, вместо того чтобы бросить вызов людям, которые перехватили управление твоей судьбой. А теперь уже слишком поздно.

Ровена дернула поводья и поскакала прочь от реки. Слезы струились по ее лицу, отчего маневрировать между деревьями было еще труднее. Она нарушила обещание, данное кузинам, и намеренно причинила боль мужчине, которого любила всем сердцем. В результате она собственными руками привела в движение план, осуществления которого боялась больше всего на свете. Потому что, даже если Сирик и не собирался бросать вызов Кревану и Крейгу Мак-Тирни, теперь он это сделает. Этого требовало его самолюбие. Природа наделила Сирика спокойным, миролюбивым характером, столь редким среди его соплеменников, но это не означало, что в его жилах не течет кровь Шеллденов. Он был горцем по праву рождения, и чувство собственного достоинства не могло не потребовать от него предпринять ответные действия.

Нужно что-то делать. Нужно предостеречь Рейлинд и Мериел, и времени у нее почти не оставалось.

Ровена повернула коня на запад и пустила его галопом. Старший конюх будет взбешен и, вне всякого сомнения, рано или поздно разыщет лэрда и сообщит ему о том, что она не вернулась. Но к этому моменту уже никто не сможет ей помешать. Потому что Ровена намеревалась разыскать братьев Мак-Тирни и вместе с ними отправиться в их замок.

Ей предстояло каким-то образом убедить их обоих как можно скорее осуществить свои намерения. Ровена знала, что, если они этого не сделают, она потеряет Сирика навсегда.

Крик, похожий скорее на истошный вопль, эхом окружил Рейлинд со всех сторон. Звуки в ночном лесу были обманчивыми. Что бы ее ни преследовало, оно могло находиться либо очень далеко, либо совсем рядом. Ей необходимо было бежать как можно дальше. Боль безжалостно пронзала ее ноги, но Рейлинд знала, что не имеет права останавливаться. Если она это сделает, то потеряет все. Поднялся ветер. Он завывал в кронах деревьев, заставляя их неистово размахивать ветвями. Одна ветка хлестнула Рейлинд по ключице, и в ту же секунду еще один крик разорвал ночной воздух.

Рейлинд вздрогнула и распахнула глаза. Ее грудь тяжело вздымалась, и она поняла, что ей приснился очередной страшный сон. О чем он был, вспомнить не удавалось, но последние четыре ночи она просыпалась, задыхаясь от ужаса. Неприятные сновидения докучали ей довольно редко, но всякий раз совпадали с периодами ее жизни, в которые она остро ощущала свою беспомощность. Рейлинд знала, что кошмары не оставят ее в покое, пока не вернется Креван с новостями. Только после этого она сможет снова спать спокойно и безмятежно.

Девушка с усилием выпрямила поджатые к животу ноги, морщась от боли, вызванной приливом крови к онемевшим конечностям. Она хотела приподнять голову и окинуть взглядом комнату, но острая боль в шее не позволила ей даже пошевелиться. Рейлинд потерла занемевшие мышцы и пообещала себе, что больше не будет спать в кресле у камина.

Боль немного отступила, и Рейлинд снова взглянула на Мериел. Сестра все еще спала на ее кровати, где она ночевала с тех пор, как Рейлинд вернулась и рассказала ей обо всем, что узнала от Кревана о Сирике.